Идея брачного агентства пришла мне в голову после того, как знакомая, Валя, попросила у меня воспользоваться моим абонентским почтовым ящиком.
Валя, разведенная женщина тридцати семи лет, жила вместе с родителями и шестнадцатилетним сыном. Совместное проживание с родителями не угнетало Валю, наоборот, она считала это очень удобным. Валина мать была ее сыну матерью больше, чем она сама, мать занималась уборкой, стирала и готовила. Валя была занята только работой, но вечерами ей было скучно, а она любила посещать театры и другие культурные учреждения, причем ей хотелось бы посещать их не одной.
Поэтому она и поместила в газету объявление о знакомстве. В объявлении было написано, что она хочет найти кого-то «для бескорыстной дружбы и совместного посещения музеев, театров и пригородов Санкт-Петербурга». Это и в самом деле было все, чего она хотела. Валя была неосторожна, указав в своем объявлении номер телефона. Телефон начал звонить денно и нощно. Большее количество звонков приходилось на ночь, и ночные фантазии звонящих мужчин были далеки от посещения театров и музеев.
Галины родители негодовали. Они требовали отключать телефон на ночь. Непрерывный звон продолжался две недели. Однако никто из звонящих мужчин не соответствовал образу любознательного господина, желающего поднять свой культурный уровень посещением достопримечательностей.
Валя была холодна и эгоистична. Она прошла через неудачный первый брак и не хотела повторить эту ошибку, она не желала ни о ком заботиться, жизнь для себя ее вполне устраивала, меньше всего ей нужны были брак и секс.
Она убрала телефонный номер из следующего объявления, указав мой абонентский ящик в качестве адреса. Я вынимала из ящика письма, Валя приходила ко мне и забирала их. В награду мне разрешалось эти письма читать.
Поэтому я могу рассказать об особенностях писем русских мужчин.
Многие из них были, во-первых, очень коротки: иногда лишь телефонный номер, имя и просьба позвонить.
Оформлены они были плохо, часто написаны на случайных клочках бумаги, выдранных непонятно откуда. Письма иногда писались даже на телеграфных бланках, подобранных, я полагаю, на почте, где идея написать, возможно, внезапно пришла человеку в голову и была немедленно осуществлена.
Некоторые письма были длинными и казались попыткой описать характер и жизнь пишущего. Но истинные печаль и одиночество были обычно скрыты за слоем иронии и звучали скорее как попытка посмеяться над жизнью в целом и, особенно, над самим собой.
И снова никто из мужчин, приславших письма, не соответствовал роли джентльмена, сопровождающего Валю в театры. Все, чего хотели мужчины, вращалось вокруг одного и того же, что абсолютно отвергалось Валей.
Один человек даже предложил отремонтировать за это печь на Валиной даче, если бы таковая у нее была. Валя фыркнула, у нее не было печи, печь была у меня и как раз нуждалась в ремонте. Был момент, когда я всерьез подумывала, как бы попытаться бесплатно воспользоваться этим предложением, но, вздохнув, поняла, что бесплатным ремонтом тут не обойтись.
Один корреспондент насмешливо спрашивал Валю, что она подразумевает под «бескорыстной дружбой». Намекая на что-то, он иронически спрашивал, мужчин какого именно типа Валя имела в виду?
Валя поняла и оценила идею. Это было как раз то, что нужно. Ее третье объявление было составлено уже как прямое обращение к мужчинам этого специфического типа.
И круг кандидатов немедленно изменился: все мужчины, кому она теперь звонила, действительно, интересовались лишь театрами и музеями. Валя была счастлива: со всеми ними по очереди она посещала петербургские театры и концертные залы. Ее жизнь стала радостной и исполненной смысла. Наконец, из претендентов остался один, с которым было особенно интересно говорить об искусстве.
