Помещение, в котором мы все оказались, я могла охарактеризовать
только одним словом - накопитель.
Девушки беспокоились, оглядывались испуганными глазами,
спрашивали что-то у сотоварок по несчастью, но еще больше пугались.
И я их прекрасно понимала. Рядом со мной сидела девушка в чепце и
переднике, которая раскачиваясь, что-то шептала на непонятном
языке, то и дело дико поглядывая на меня. Точнее на мои узкие
джинсы и кожаную куртку. Деточка, мне тоже интересно, откуда ты
взялась, но это ведь не повод посылать меня на костер. А именно это
явно читалось в ее взгляде. Раздражает.
А вообще все, что я видела и слышала, мне не нравилось. Очень не
нравилось. Прямо-таки до одури.
Слишком много всего. Слишком много женщин. Слишком много слишком
достоверных исторических костюмов. Слишком много разных лиц.
Слишком много наречий. И все это в одном непонятном помещении без
окон и дверей, в котором лично я без понятия как оказалась. Вышла,
называется, за хлебушком.
А в это время обилие женщин на любой вкус наталкивало на
совершенно нерадужные мысли. Ну, вот кому мог понадобиться такой
цветник? От совсем юных до вполне взрослых, лет под тридцать, но
вполне ухоженных. И как говорится на любой вкус. Темненькие,
светленькие, крашенные и не очень. Полные, худые, спортивные. Лично
у меня возникла лишь одна мысль – сексуальное рабство.
Единственное что не давало до конца впасть в панику, так это
абсурдность ситуации. Точнее ее нереальность. Как нас могли так
незаметно похитить? Шла по улице, моргнула – оказалась здесь. Ни
тебе темного фургона, ни заманивающего в свои сети маньяка. Ничего
не помню. А еще эти наряды и речь, будто из разных эпох. Это было
моим самым диким наблюдением, которое я хотела развидеть обратно.
Ведь этого не может быть! Просто не может. Правда?
Но вот дверь, которой и не было, открылась и в комнату зашли
одетые в длинные белые не то мантии, не то халаты… я честно так и
не поняла кто - их головы были скрыты стеклянными шлемами, что
полностью искажали черты их лиц, словно на них были надеты радужные
вытянутые мыльные пузыри. Но вроде гуманоиды. По крайней мере, у
них тоже было по две руки и ноги.
Речь незнакомцев тоже не внушала доверия, и не потому, что я ее
не понимала, а потому что этот набор звуков то резких почти
клекочущих, то плавных, словно шелест волн, никак не мог
принадлежать наречью Земли. И не то чтобы я была лингвистом или
вообще многое понимала в этой теме, но ведь надо быть совсем дурой,
чтобы не заметить такое явное отличие.
Казавшаяся прежде дикой мысль крепчала, заставляя судорожно
задыхаться. Мы попали! Очень крупно попали! Прямо таки
эпически.
Видимо подобная идея пришла в голову не только мне. Несколько
девушек упали на колени, заверещав. Причем большинство из них были
«историчками». А вот на лицах некоторых современниц я увидела
неприкрытый восторг, пусть и с налетом волнения и страха. Дуры, еще
неизвестно, куда мы попали.
Тем временем в толпе нарастала паника. Кто-то предпринял попытку
прорваться через визитеров в надежде на побег.
Честно, захотелось завыть от злости и безысходности, попутно
отвесив каждой хорошего пинка. Вместо этого, зло выдохнув,
отступила к стене мысленно обозвав этих героинь самыми нелестными
непечатными словами. На кой толк пытаться сбежать сейчас, когда
неизвестно где мы, неизвестно как сюда попали и неизвестно, сколько
еще таких же стекляноголовых находится за этой дверью? Больше всего
я сейчас боялась, что их ошибка дорого нам всем обойдется – кто бы
нас ни удерживал, навряд ли им понравится неповиновение.
Не привлекать внимание, выполнять все требования – залог
выживания. Я не верила, что нас спасут. Не верила, что отпустят с
миром, ведь для чего-то же нас похитили. Значит нужно выйти из этой
ситуации с минимальными потерями. А они… Попыталась выровнять
дыхание, хотя руки предательски дрожали, а на глаза наворачивались
слезы – верный призрак скорого отката от пережитого стресса.
Главное продержаться. Еще чуть-чуть. Не знаю, что ждет нас потом,
но скатываться сейчас в истерику нельзя. Совершенно нельзя.
