Звёзды падают в августе

"Он не может остаться, она не сможет все бросить и уехать с ним… У них есть лишь это лето…"

Ян

— Серьезно? — выкатываю глаза, увидев, что напялил на себя младший брат: растянутую и выцветшую черную футболку с надписью «Я б тебе Ctrl+V» и обрезанные под шорты джинсы, на которых больше дырок, чем денима. — Ты в этом за стол садиться собрался?

— А чё? — огрызается Фил.

— Ты выглядишь, как чмо.

— И чё? — глаза закатывает.

— И то, блядь! — рявкаю на него за непонятливость. — Быстро пошел и нашел нормальные шмотки! У тебя пять минут.

— Джо, да это у малого самые нормальные шмотки, отвечаю, — ржет Лео, крутясь в кресле. — Ты в комнату его зайди, там же биолаборатория. Лучше ничего не трогать. Грибок стопы и трехдневный понос как нефиг нафиг можно заработать.

— А у тебя трипак, потому что ты трахаешь все подряд! — возражает Фил.

— Откуда инфа, Киркоров? — фыркает Леон.

— Твоего венеролога встретил!

Посмеиваясь над их перепалкой, окидываю взглядом свою бывшую спальню.

Те же серые стены и постеры со старыми добрыми «Паниками» и «Аутами», некогда бескомпромиссными, а ныне респектабельными калифорнийскими панками из «Green Day»[1]. К ним же примкнули плакаты, которые я вчера привез брату из Штатов.

Констатирую – раньше здесь было почище. Я всегда заправлял кровать. Еще у меня не было такого количества шмоток и обуви, а также холодильника “Пепси” и пестрых акцентов в виде разноцветных стикеров, где мелким неразборчивым почерком брата записаны строки его будущих песен.

Теперь эта спальня – территория настоящего музыканта.

В восьмом классе Лео сколотил группу с тремя друзьями и, можно сказать, воплотил в жизнь мою подростковую мечту. Я когда-то тоже мнил себя Куртом Кобейном, но все, что у меня получалось – так это играть, повторяя за каким-нибудь чуваком из ролика на Ютьюбе. Это Лео у нас восьмипалый на каждой руке. Иной раз он такой сложнейший аккорд выжимает, что я за голову хватаюсь: «Как? Ну как он это делает?»

— Ха, так тебе завидно, что никто не дает такому вонючке, как ты?! — дразнит Лео малого.

— Да пошел ты!

— О, нет! Я понял! Ты ждешь, пока в нашу дверь постучится Зендая, чтобы научить тебя эякулировать не в свою руку.

— Нет! Зендая старая!

— Зато на опыте!

— Заткнись, придурок!

— Сам заткнись и дергай отсюда! Это моя комната!

— Нет! Это комната Джо! Ты просто влез сюда, пока его не было!

Мои братья продолжают спорить, я же снимаю с кронштейна акустическую гитару – единственное, что Леон содержит в порядке, – зажимаю гриф, упираюсь обечайкой деки в бедро и цепляю струны, пытаясь воспроизвести перебор одной песни.

— Ты помнишь, как это играть? — оглядываюсь на Лео. — «I'd chime in with a «Haven't you people ever heard of closing a goddamn door?!» [2] — вывожу строку припева.

— Дай мне её, — Леон прекращает срач с Филом и с важным видом забирает гитару.

Под аккомпанемент песни «I Write Sins Not Tragedies» проживаю несколько ностальгических моментов. Даже не в какую-то конкретно ситуацию откатываюсь – в ощущения тех лет.

Юность. Школа. Беззаботность. Вера в идеалы. Тупые подростковые мечты. Прыщи. Первый секс. Прогулы. Тусовки. Экзамены. Выпускной… Лиза.

Лео еще подпевает.

Между нами разница в пять лет, но музыкальные вкусы сходятся. Мне нравится думать, что талант Лео проявился под моим непосредственным влиянием. В мои восемнадцать Леон во всем пытался меня копировать – слушал мою музыку, говорил моим фразами, возился со мной и отцом в автомастерской и все такое прочее, что, обычно, младшие любят повторять за старшими. Хотя за Филиппом я подобного не замечал. Он у нас киберспортсмен. Исповедует Dota 2 и КС ГО [3]. И, в отличии от нас с Леоном, Фил с детства отдавал предпочтение умному железу.