Предисловие
Можно смело утверждать, что криосохранение первыми придумали жители Гренландии, в силу наличия льда и невозможности достойно упокоить усопшего в земле. Присутствие на острове огромных запасов замороженной воды позволяло консервировать мертвецов тысячелетиями. Но вот криосохранение, как бизнес в промышленном масштабе, впервые испытал мой приятель Женька Гишгорн, еврейский юноша из белорусского Гомеля. Женя применял этот метод и к еще живым, и к уже не очень. Разумеется, речь идет о людях, а не о пищевых продуктах.
Когда, со слов Жени, я узнал эту фантастическую историю, я не поверил. Потом стал сомневаться и на всякий случай все записал. Теперь нашлись многочисленные свидетели, которые клянутся, что все так и было.
Но, по порядку.
Часть 1
В детстве мы с Женькой ходили в одну школу, а когда он остался на второй год, то и в один класс. В старших классах Женя был высоким худым юношей с постоянно дергающейся куда-то вбок головой и нервным тиком. При этом Женька был тем еще разгильдяем. От его выходок стонала наша средняя школа, плакали учителя, бесились родители. С трудом окончив восемь классов, Женя решил стать «строителем коммунизма» ‒ пошел учиться в ПТУ на маляра. Когда коммунизм рухнул, Женька стал искать другие способы существования. Торговал на базаре, вкручивал лампочки, занимался извозом.
Мы иногда встречались. Несмотря на общую разруху, Женя не жаловался. Он искал пути и способы. Часто менял профессии. А денег все не было. Между тем, были жены, алименты и прочие коммунальные расходы. Но Женька не сдавался.
Как известно, кто ищет ‒ тот всегда найдет. Итогом Женькиных поисков стало открытие чего-то вроде «серпентария». То есть, не совсем как бы для змей, как это лучше сказать… Идея, пришедшая Женьке на ум, была ошеломляющей – дать бессмертие людям, заморозив их до лучших времен. Он был не первый, кто это придумал. И далеко не последний.
Женя нашел заброшенный промышленный морозильник около колхозной фермы, подновил, приукрасил и дал объявление в газету. Что-то такое, типа не жди собственной смерти, ложись на сохранение, а когда американцы изобретут лекарство для бессмертия, мы тебя разморозим ‒ получишь второй шанс, вроде как вторую жизнь.
Идея поначалу не прижилась, ложиться на сохранение живьем никто не хотел. Живые, страдая предрассудками, боялись холода и сырости. Мертвые предпочитали лежать по старинке – на кладбище. Женю это не смущало, он нажимал на вошедший в моду маркетинг. Нанял двух «оторванных» студентов местного техникума, купил им костюм и галстук; штаны прикрывали рваные кеды. Студенты в свободное от работы время вскопали огород за морозильником, натаскали с фермы навоза, засадили участок. К августу подошла конопля. В перерывах между затяжками студенты открывали морозильные камеры и дико хохотали в пустоту. Женя за них опасался, собственные работники долгое время были основными кандидатами на сохранение.
Как случается в жизни, успех пришел неожиданно. В реанимацию после перестрелки попал местный авторитетный предприниматель. Дела его были плохи, врачи ответственность не брали ни за какие деньги. Приходил священник, помахал кадилом, но и это не помогло. Время шло, «больной» не вставал. Очередной бригадир, дежуривший в палате, случайно развернул газетку, увидел Женькино объявление, понес коллегам. Они высказались за сохранение. Так в морозильнике появился первый клиент.
Нужно заметить, что в те годы, когда делили совместно нажитое общим трудом, людей определенной профессии словно косили косой. За первым клиентом подошли и другие. Однако, недобитых «предпринимателей» было немного: свидетелей старались не оставлять. Со временем стали принимать на хранение и покойных, заманивая невиданными успехами американской медицины. Часто вчерашние враги ложились в одну камеру, мест на всех уже не хватало.
