Марина опаздывала с перерыва уже на десять минут, а потому
практически бежала. И проклинала про себя и свою слабость, и
глупость, и жадность. То, что не смогла отстоять себя, поддалась.
Опять. Опять!
Машинально поправляла сбившуюся форму, радуясь, что она
немнущаяся. И что пота не заметно на ткани. И что, если застегнуть
на все пуговицы, то засосов на груди будет не видно. И, быть может,
никто ничего и не заметит…
Но лифте, кабину которого во время ремонта уже успели заменить
на новую, хромированную, с зеркалами, ее ждало неприятное
открытие.
Мало того, что непривычно короткая прическа растрепана так, как
будто волосы ворошили, и хватали, и оттягивали(а, в общем-то
так оно и было), так еще и красные пятна от грубых поцелуев
покрывали не только только грудь, оказывается, но и шею! Марина,
словно в трансе, потрогала уже немного потемневшие следы. Что же
делать? Ужас какой! Кошмар! Ей еще полдня работать, покупателей
обслуживать! И сегодня директор, как назло, должна быть в салоне!
Если увидит, уволит же сразу! Да и вообще… Стыдно-то как!
Так, ладно. Надо собраться.
У Ларочки были где-то шанелевские шарфики. Можно выпросить один,
она не откажет. Замаскировать. Распухшие от грубых поцелуев губы
намазать тоналкой и потом суперувлажняющей помадой с эффектом
мокрых губ. Щеки, натертые щетиной, тоже. Волосы еще взбить. Пусть
будет эффект творческого беспорядка. Евгения не особо любит,
все-таки у них элитный салон, серьезные клиенты, никакой
отсебятины, но, может, прокатит один раз.
Только бы до вечера доработать.
Марина еще раз оглядела себя в зеркале,пока ехала на второй этаж
торгового центра, повертелась, уверившись, что все остальное в
пределах нормы, стрелок на чулках нет, что удивительно, ведь
руки у Олега вообще ни разу не нежные, вечно в каких-то царапучих
порезах от инструментов, туфли на высоком каблуке(будь они
прокляты), чистые и не потертые.
В салон элитной косметики и парфюмерии "Эжени", где Марина вот
уже несколько месяцев работала продавцом-консультантом, она
пробиралась по стеночке, чтоб случайно не попасть под прицелы
видеокамер. Улыбнулась подмигнувшему охраннику Паше, понятливо
загородившему ее мощной спиной от камер на входе, шмыгнула в
подсобку. Там, на ее счастье, как раз Ларочка, эксклюзивный
консультант одной из самых элитных марок косметики, представленных
в их салоне, пила чай.
Увидев взъерошенную Марину, она подняла брови.
- Ларочка, - облегченно выдохнула Марина, - выручай…
Лара, вне работы вообще не отличавшаяся разговорчивостью, но
невероятно понятливая и добрая, не отказала в помощи. И даже,
бросив недопитую кружку, сама замаскировала засосы на шее и
скорректировала макияж, полностью скрыв все следы Марининого
очередного морального и физического падения. Не задавая лишних
вопросов.
И очень вовремя. Потому что в подсобку уже стукнул Паша:
- Мариш, там твой постоянный.
Марина успела даже отхлебнуть чаю из кружки у Лары, улыбнулась
себе в зеркало, стараясь не думать о том, что глаза горят
совершенно по-дурному, нацепила на лицо приветливо-радостное
выражение, и вышла.
Постоянный покупатель, Марат Ринатович, и в самом деле бродил
вдоль витрин, дожидаясь ее.
Марина поздоровалась, выслушала запрос и потащила мужчину по
салону, останавливаясь возле нужных стеллажей, показывая, объясняя,
улыбаясь, убеждая. Привычно включаясь в рабочий ритм.
Марат Ринатович был хорошим покупателем. Некапризным и нежадным.
Идеальное сочетание.
Он внимательно выслушивал щебетание Марины, кивал в нужных
местах, и даже на постоянно тренькающий телефон не
отвлекался. В итоге выбрал то, что Марина ему посоветовала,
расплатился, как всегда не забрав сдачу, попрощался и
ушел.
