В небе догорали последние лучи закатного солнца. Их алый свет прорывался сквозь вершины могучих елей, освещая высокий берег реки Уссури, одного из самых больших притоков могучего Амура. Невдалеке от берега стояла деревня. Дома в ней были хорошие, новые, с широкими комнатами и тёплой печкой. Построены они были всего несколько лет назад. Таких домов в деревне было несколько десятков, их возвели вместо стареньких, ветхих серомов1 и хагдунов2. Возле одного из этих домов, расположившегося на самом отшибе деревни, на пригорке у границ леса, сидел на лавке старый охотник. Смотря на последние отблески почти ушедшего дня, охотник нервно курил трубку и поглаживал лежавшего возле ног верного пса. Тяжёлым эхом отражались в его голове воспоминания о минувшем дне:
"С самого утра всё как-то не задалось. План отправиться на утренней зорьке на рыбалку, чтобы наловить свежей рыбки и порадовать внучку, был сорван некстати разболевшейся ногой. Такое случается, когда в будущем грядёт изменение погоды. Потому вместо рыбалки охотнику пришлось намазать ногу лечебной мазью да выйти на улицу подышать свежим воздухом. На воздухе боль как-то легче переносится. Пока охотник пытался унять ногу, в доме закопошилась его отрада, внучка Алёнушка3, названная так по настоянию её отца, сибирского широкоплечего великана. Несмотря на свой юный возраст, девочка смышлёная и заботливая. Видя, что дедушке плохо, Алёнушка решила позаботиться о нём и приготовить для него завтрак. Она тихонько сходила в нэку4,принесла кусочек засоленной кеты, мелко её нарезала, затем почистила несколько картошек5,тоже мелко нарезала. Картошку сварила почти до готовности и перемешала с кетой, всё это украсила листьями черемши.
– Вот, мапа6 Вайчамди, я для тебя дудуэси талани7 приготовила, попробуй. – сказала Алёнушка, поставив перед дедушкой деревянную миску с едой.
– Благодарствую, внучка. – ответил старый охотник и погладил девочку по голове, растрепав её тёмно-русые волосы. – Очень вкусно. – сказал он после того, как попробовал угощение. – Сама научилась или научил кто?
– В школе научили, мапа, на уроках домоводства. Нам Сайа Антоновна показала.
– Молодец, Сайа. – одобрил дедушка. – Хоть и в городе жила, а всё ж родные традиции не забыла. Да ещё и детишек учит.
Аленушка села на скамейку рядом с дедушкой и стала тихонько кушать из своей тарелки, периодически поглядывая на дедушку. Ей было очень приятно наблюдать за тем, как дедушка ест приготовленное ей блюдо.
– Ещё раз благодарю за угощение, внучка. – сказал старый Вайчамди, когда с трапезой было покончено.
– Да что ты, мапа. – засмущалась от новой похвалы Аленушка.
Внучка собрала миски и, как летний ветерок, умчалась в дом. Вернулась девочка спустя мгновение, держа в руке кружку с ароматно пахнущим отваром из листьев малины и дальневосточного лимонника. Вручив старому охотнику кружку, Аленушка снова юркнула в дом и стала наводить в нём порядок. Она быстренько подмела пол, перемыла посуду, застелила кровати. Затем Аленушка принялась переодеваться в рабочую одежду. С тех пор как началась война, все ребята ходили на колхозное поле помогать взрослым. Для работы Аленушка надела плотные тёмные штаны, накинула на тело светлую безрукавку кандял8, опоясалась кожаным ремнём. Волосы Аленушка заплела в косу и подвязала синей лентой. В таком виде внучка предстала перед дедушкой.
– Мапа Вайчамди, я собираюсь идти на поле работать, смотри, так идти можно? – спросила Аленушка, выйдя из дома.
Вайчамди окинул внучку строгим взглядом и кивнул.
– Ступай, Чуиктэ, ступай, милая, помогай.
Чуиктэ означает «брусника», так старый охотник ласково называл внучку за её румяные красные щёчки на светлой, светлее, чем у остальных жителей деревни, коже.
