«Закружила так, что не
верится.
Может быть, вся жизнь переменится…»
Мари Краймбрери – Медляк (ft.
HammAli, Закружила)
Темнота. Небо затянуто плотными
тучами и вот-вот разольется дождем.
Я бегу, пока не упираюсь руками в
стену. Ловушка, из которой нет выхода. Медленно поворачиваюсь.
Каждый его шаг отдается в ушах
звоном.
Андрей не торопится. Конечно, я и
так загнана. К чему теперь торопиться?
Оказавшись напротив, вытягивает
руку и сжимает мой подбородок. Не больно, но очень
ощутимо…
– Я никуда тебя не отпущу, Еся.
Лучше убью здесь и сейчас. Ты моя. Нравится тебе это или нет. – Он
смотрит в упор. В глазах ярость, она сгущается надо мной черной
тучей. – Еще раз я увижу тебя хоть с кем-то…
Мои губы дрожат. Смотрю на его
кулаки, перепачканные кровью, врезаясь спиной в холодную стену.
– Ты чуть не убил его.
– Я же предупреждал. Только моя, –
переходит на шепот, впиваясь пальцами в мои плечи.
– Ты ненормальный, Панкратов. Чертов
псих. Убери от меня руки. Не смей ко мне прикасаться.
– Я псих, и тебе это нравится.
Проводит костяшками пальцев по моей
щеке, оставляя на ней кровавые отпечатки.
– Отпусти, Андрей, мне осточертели
твои выходки. Я не твоя собственность. Не твоя вещь. Почему ты
ведешь себя так, словно тебе это позволено?
– А мне и позволено, Еська…
Мои губы дрожат, а тело продувает
ледяным ветром. На дворе поздняя осень, а на мне тонкое шифоновое
платье, что ни капли не греет.
– Мне все позволено, – рывком тянет
к себе, а у меня земля из-под ног уходит. – Не смей от меня
сбегать. Никогда.
Мы стоим в колодце питерского дома.
Крупные капли начавшегося дождя царапают кожу. Холодно. Так холодно
и так нестерпимо жарко. Жуткий контраст.
– Я тебе не разрешал, – встряхивает
меня как куклу, – слышишь?
Слышу… Ты всегда делал то, что тебе
заблагорассудится. Наша первая встреча была именно такой…
За несколько месяцев до
описываемых ранее событий…
Первая встреча.
Есения
Смотрю вниз, в танцующую толпу,
выхватывая лишь отрывки Леськиных громких фраз. Никогда не бывала в
этом клубе на втором этаже. Всегда только там, в хаосе танцующих
людей.
Бережная отлипает от перил и тянет
за руку к диванчикам. Туда, где расположилась добрая половина нашей
группы. Официантка любезно подает еще порцию коктейлей.
– За начало семестра, – Леся
прыскает со смеху и залпом осушает длинный бокал.
Я ограничиваюсь лишь глотком сока.
Еще не хватало прийти домой окосевшей. Маме это не понравится. Да и
самой мне не нравится.
Виталик, Леськин брат, рассказывает
очередной похабный анекдот, совершенно забывая, что их эра давно
канула в Лету.
Хочется закатить глаза, что я, в
принципе, и делаю. Но, несмотря на жеманность вокруг,
чувствую себя расслабленной и почти счастливой. На мне красивое
бежевое платье, идеальный макияж, на работе дали несколько
выходных, а впереди еще целая ночь танцев.
Боковым зрением замечаю темную,
идущую к нам фигуру. Но особого внимания ей не уделяю. Продолжаю
покачивать ногой в такт музыке.
– Андрюха! – Виталик подскакивает с
места и хлопает незнакомца по плечу. Улыбается.
Стелется перед ним, как перед своим
хозяином. Этого у Бережного не отнять.
А вот новоприбывший совсем не
разделяет общего веселья. Скорее наоборот, транслирует поток
негатива. Захлестывает им каждого за этим столиком.
– О, Панкратов нарисовался, – шепчет
Леся, – сейчас начнется, – вымученно вздыхает.
Я слегка напрягаюсь.
Он садится в кресло и раздраженно
кидает смартфон на столик. Поза у него вроде и расслабленная, но
руки сжаты в кулаки. Мне кажется, все сидящие здесь притихают.
Движения становятся более скованными, а улыбки ненастоящими.
Кто он такой и зачем пришел –
понятия не имею. Но по отрывкам фраз подруги понимаю, что он друг
ее брата. Старшего брата, который приперся суда по приказу отчима.
Контролирует младшую сестренку.
