Эл-Эй далеко не город ангелов, скорее, наоборот. И сейчас я нахожусь в преисподней, в самом центре. Закрытый клуб для богатых и знаменитых, где можно быть инкогнито.
На фейс-контроле меня не ищут в списках, узнают так, охранник дает черную кружевную маску.
Внутри царит полумрак, на сцене, как змеи извиваются полуголые девушки и парни. Сажусь за барную стойку, закинув ногу на ногу.
Мне уже скучно. Ко мне подходит мужчина на вид лет двадцать пяти. Оценил вырез моего длинного платья, как на ноге, где видны кружевные чулки, так и декольте. Не скрывает своего интереса.
Оценила и его: хищный хомячок. Куда ты лезешь, малыш? Я же сожру тебя, и не поморщусь.
– Могу угостить вас? – смотрит своими телячьими глазами.
– Нет. – Резко говорю ему. Он не стоит моего внимания.
– Почему так грубо? – разочарован.
– Потому что ты мне не нравишься. – он проводит по моей руке. Не терплю прикосновений.
– Убери руку, а то я её сломаю. – холодно произношу, но он видит мой взгляд и верит, что это правда.
– Нехорошая ты, – ну, ты ещё заплачь, малыш. Дон Жуан доморощенный!
– Мартини, – говорю бармену.
Беру бокал, мешаю прозрачное содержимое зубочисткой с оливками, делаю глоток, он приятно обжигает горло.
Я почувствовала на себе чей-то заинтересованный взгляд, оглядываюсь. Ко мне идёт мужчина, легкой походкой хищника перед броском на жертву.
Интересный экземпляр. Высокий, не перекачанный, со взглядом чёрных глаз, что так волнует. Люди, словно почувствовав его ауру, расступаются. Вот на кого хочу поохотиться.
Он садится рядом, заказывает себе неразбавленный виски, сам смотрит на меня. Не масляным взглядом, а жёстким, холодным, проникающим в душу. Он словно видит меня насквозь.
Там, где останавливаются эти чёрные глаза, тело начинает гореть, низ живота сладко ноет.
Да что в нём такого особенного? Что простой взгляд доводит до исступления, сводит тело с ума?
– Ты сегодня будешь моей, – спокойно говорит он. Я в легком шоке. Да, что он о себе возомнил, наглец?!
– Не слишком самоуверенно? – приподнимаю бровь, усмехаясь.
– Нет. Просто довожу до сведения, – делает глоток.
– Ты меня даже не знаешь, – улыбаюсь наглецу.
– Давай так, если я расскажу о тебе, и это будет правда, то ты поднимешься со мной в вип кабинку. Не переживай, насиловать тебя не буду.
– Вряд ли у тебя получится. Я могу за себя постоять.
– Ну, так что? Согласна? – он развернулся, его нога коснулась моей. Странно, не почувствовала отторжения, наоборот, приятно.
– Нет.
– Боишься? – он приподнял бровь, на чувственных губах играет насмешливая улыбка. Как бы я впилась в них, провела языком, потом бы укусила слегка, а потом долго трахала его своим. Облизываюсь. Он понимающе улыбается.
– Я ничего не боюсь, – с вызовом говорю ему. – Хорошо, раз тебе хочется, то давай, режь правду-матку.
– Ты работаешь с киностудией. Так?
– Не удивил. Мы же в Лос-Анджелесе, тут каждый второй как-то связан с этим. Ещё будут подробности?
– Ты, скорее всего, занимаешь какую-то руководящую должность. Я прав? – вообще да, я владелец киностудии.
– Продолжай, – становится интересно, сделала глоток мартини.
– Твои родители богаты, ты с детства жила в роскоши, была романтичной, витающей в облаках девушкой, но потом с тобой что-то случилось и ты стала жестокой, и никому не доверяешь, – на последней фразе разозлилась. Случилось, меня резко спустили на землю, разбили розовые очки. Да кто он такой, что видит меня как под микроскопом?
– Злишься? Значит, я на верном пути. С мужчинами ты надолго не задерживаешься, потому что они слишком слабы для тебя. Скорее всего, ненавидишь прикосновения. Любишь доминировать…
– Всё, достаточно. – Он кивает, встает, берет меня за руку. У него сильные горячие руки, и мне приятны его прикосновения, хотя обычно я не позволяю себя трогать. – Пойдём? – тянет на себя. Встаю, врезаюсь в его грудь, упираясь рукой в мускулистое тело.
