– Ох, Лиза, не представляешь, как мне жаль, что ты уезжаешь.
Лучшей продавщицы, чем ты, у меня в магазине ещё не было.
– Спасибо вам большое, Тамара Андреевна, я тоже вас очень люблю.
Сами понимаете, я должна что-то делать, куда-то стремиться, иначе
так и просижу всю жизнь на одном месте, работая продавщицей.
– Да знаю, но у меня на тебя были свои, эгоистичные расчёты, -
улыбнулась пожилая хозяйка магазина, где я работаю вот уже пять
лет. – Тебе хочется стремиться что-то сделать. Я-то тебя понимаю.
Ты молодая, дочку поднимать нужно. Поезжай, что ж поделать. А
знаешь, я тебе дам адрес, если будет желание, загляни. Там работает
мой внук. Я ему позвоню, дам знать, что ты зайдёшь, может, с
работой тебе как-то поможет. И вообще, ты же там одна будешь, а он
очень хороший мальчик, добрый, людям помогает. И тебе поможет. Я
надеюсь, во всяком случае. Позвоню ему и расскажу о тебе.
– Ну, что вы, мне так неловко. Я бы сама справилась. Ну, а если
не справлюсь, то вернусь. Вы, конечно, к тому времени уже наймёте
другую продавщицу, ну, ничего, кто не рискует, тот не пьёт
шампанское, – улыбнулась я, стараясь не показывать ей свой страх и
волнение.
– Это точно. Ну, что ж, иди тебя обниму. Очень жаль
расставаться, ты не представляешь, как мне жаль.
Мы обнялись с Тамарой, она даже утёрла слезу.
Я тоже расстроена, только выбора другого нет. Нужно пытаться
что-то делать. Что ж, так и буду сидеть на маленькой зарплате и
маминой пенсии. Анютка подрастает, скоро в школу, а что я могу
дать, да почти ничего. Еле-еле сводим концы с концами. На
пропитание, да ребёнку на подготовительную школу. А ещё одеться
нужно, к школе что-то приобрести.
Тамара Андреевна всегда выручает и в долг даёт. Получается, я
постоянно в долг беру, уже неудобно. А по-другому никак не
выходит.
Вот и решила попытать какого-то счастья. Мама, наконец,
уговорила меня попробовать съездить в столицу. Там, говорят,
зарплаты не такие, как у нас в городке, чего же не попробовать.
Поэтому сегодня последний день отработала в магазине подарков.
Попрощалась с хозяйкой, собрала чемодан. Вечером вызвала такси,
чтобы успеть на ночной поезд.
Поеду. Страшно, конечно, но я думаю, справлюсь. Не впервой
справляться с трудностями. Я ведь всё могу: и горничной, и
посудомойкой. И даже, если надо, уборщицей.
-----
– Ко мне никого не впускать. Буду занят до… – глянул на часы, –
до четырёх, – бросил на ходу, входя к себе в кабинет и не глядя на
присутствующих в приёмной.
Хлопнул дверью, отгородившись от внешнего мира. Бросил на диван
кейс.
Достало. Это дело совершенно не движется с места. Сел в кресло,
повернул и уставился в окно.
Щёлкнула дверь.
– Я же сказал… – повысил я голос.
– Тут вас ждут с утра, сказали – от вашей бабушки.
Я повернулся, сурово посмотрел в открытую дверь. Девушка,
брюнетка, на вид немного скованная. Какая ещё на хрен бабушка?
Снова каких-то родственников мне приписывают.
Лина ждёт ответа.
– Позови, – недовольно говорю.
– Проходите, – сказала секретарь и когда брюнетка вошла, закрыла
плотно дверь.
Я снова отвернулся. Какого чёрта я должен выслушивать этих
бедных родственниц. Смотрю в окно и думаю о сделке, которая
срывается, ускользает прямо из пальцев.
Шаркнула нога, я вспомнил, что не один, повернулся. Глянул
безучастно.
– Слушаю.
– Простите, пожалуйста, что тревожу, просто ваша бабушка
сказала, что я могу прийти к вам… и может, у вас есть какая-то для
меня работа. Я всё умею, если надо и на компьютере печатать…
Боже, что за провинциалку мне кто-то прислал, история тёмная, и
умалчивает, нужно срочно уволить кого-нибудь, чтоб другим неповадно
было. Ненавижу этих тупых дураков, которые без конца лезут ко мне в
офис.
Я им что, благотворительное общество «Подай».
