Она написала любовь (выжить. Написать. Влюбиться)

Великий Отторна. Второй год мира

Глава первая

– Многоуважаемая Эльза, вот позвольте поинтересоваться, что вы там забыли?

Никто не откликнулся на эту преувеличенно-любезную реплику.

— Посмотрите, Грон, как ветрены женщины. Даже лучшие из них!

Огромный черный пес подошел поближе и ткнулся квадратной мордой в руку хозяина. Усы и борода забавно топорщились. Кустистые брови высоко поднялись — пес тоже удивлялся поведению Эльзы, явно сочувствуя мужчине.

— Эльза, дорогая, начинается дождь. Вылезайте из кустов! Сейчас же!

Ветки затрещали, словно в зарослях ворочался большой медведь. Раздались тяжелые вздохи. Однако никто так и не появился.

— Ну что же, пойдемте, Грон, посмотрим, что там обнаружила наша непослушная дама.

Из-за живой изгороди, что в осенних сумерках казалась непроходимой стеной, снова донесся долгий выразительный вздох. Должно быть, Эльза так выразила свое отношение к мужскому эгоцентризму.

Хозяин собак покачал головой и отправился вдоль зарослей, что отмечали границу его владений. Лезть напролом через кусты он не собирался.

Шагал не торопясь, привычно опираясь на трость. На первый взгляд, этого мужчину можно было бы назвать привлекательным. Хорошая тренированная фигура. Ясные серые глаза. Но... Слишком бесстрастное выражение лица. Слишком ядовитая полуулыбка на поджатых губах. Безукоризненно строгая выправка — штангенциркуль загнулся бы от зависти...

— Ну, и что у нас тут?

Эльза была той же породы, что и Грон, только чуть помельче. Треугольные уши высоко поднялись, пимпочка хвоста заходила в извинениях.

— Я оценил степень твоего раскаяния, — усмехнулся хозяин. — Показывай.

Собака отступила. И мужчина, приглядевшись, увидел серый комок с белым пятном лица и светлыми волосами. В вечерних сумерках осеннего вечера, среди нарядных золотых листьев, тело женщины смотрелось как-то особенно неестественно и дико.

— Вот только трупа на моих землях недоставало, — недовольно проворчал мужчина.

Девушка — тоненькая, хрупкая, лежала на боку, поджав ноги и обхватив себя руками, в последней, отчаянной попытке согреться.

— Ладно, — вздохнул мужчина. — Не оставлять же ее здесь. Придется вызвать полицию. Отвечать на вопросы...

Он достал из кармана тонкую металлическую пластину, блеснувшую отполированным серебром в лучах заходящего солнца.

Эльза укоризненно посмотрела на хозяина. И снова тяжело вздохнула.

— Что? — удивленно посмотрел на нее хозяин. — Ты хочешь сказать, что она жива?

Мужчина неторопливо убрал пластину в карман, стряхнул с руки перчатку, опустился на колено, оттянул высокий воротник блузки и прижал пальцы к шее девушки. Через долгое-долгое мгновение он почувствовал, как что-то дрогнуло в глубине.

Хозяин поместья и собак поднялся, скривился и задумался.

Неясные, призрачные сумерки, щедро пропитанные недавно прошедшим дождем. Запах осени. Чудесный вечер. Он любил вечерние прогулки с Эльзой и Гроном. Одиночество. Покой, который он, несомненно, заслужил. И вот...

— Пожалуй, это самый оригинальный подход. Так ко мне убийц еще не засылали, — проговорил он наконец.

Грон угрожающе зарычал, Эльза посмотрела на хозяина со странной смесью жалости и иронии. Потом немного подумала, пытаясь все-таки разобраться в своих чувствах, и наконец проявила свое возмущение, громко и выразительно чихнув.

— Ты хочешь сказать, что не чувствуешь угрозы? Ну что ж... У профессионала может и не быть ко мне враждебных чувств, такое уже было.

Собаки, в тот раз только чудом успевшие спасти хозяина, напряглись.

— С другой стороны... Может быть — просто барышня в беде. Сбежала, наверное, от нелюбимого жениха! По возрасту для подобной дури вполне подходит.

Эльза и Грон насмешливо фыркнули, одинаково оценивая человеческую глупость...