ЭТО ПРЕДЫСТОРИЯ! О юном
Генке! Чтобы в основной истории Геныча (5-6 лет спустя) не прыгать
в прошлое! Заранее прошу прощения у особо чувствительных читателей
за неделикатность повествования!
******
– Сынок, вы только дом не
разгромите, – мама улыбается и ласково гладит меня по щеке.
– Да что ему сделается, –
отшучиваюсь я и, поймав мамину руку, целую в ладонь. – В конце
концов, у нас есть запасная избушка.
– Мам Галь, положись на меня, я всё
проконтролирую, – на плечи мне наваливается уже поддатый Жека,
пытаясь обнять за шею локтевым захватом. Нашёл время, придурок!
– Ох, Женька, – смеётся мама, –
только на тебя и надежда. Смотри, Генку мне не придуши…
Но Жека, глухо крякнув, уже
отвалился и запричитал где-то на уровне моих коленей, какой я
нехороший и неласковый друг.
– Галин Семённа, ну че, мы едем? –
высунув ушастую голову из водительского окна, нетерпеливо подгоняет
Дмитрий – редкостный долбоёб и водитель отца по
совместительству.
А с верхней террасы уже
понеслось:
– Геныч, ну где ты там пропал?!
Мензурки уже наполнены. Женёк, тащи сюда именинника! Или он что,
свалить решил?
– Всё-всё, поехали, – заспешила
мама, и я с чувством вины и облегчения распахнул для неё заднюю
дверцу служебного автомобиля. Терпеливо выслушал последние
сбивчивые напутствия, заверил в своей благонадёжности и поцеловал в
щечку.
Сегодня она с утра сама не своя –
суетилась бестолково, улыбалась рассеянно и отвечала невпопад. «На
душе как-то неспокойно, сынок», – в ответ на мои вопросы она
виновато улыбнулась, но тут же отмахнулась: «Не бери в голову, я
всё никак не осознаю, что ты у меня уже такой взрослый мужчина».
Бред, конечно, – мы оба знаем, что я давно уже взрослый, а
беспокойство наверняка из-за отца.
– Слышь, Дмитро, езжай поаккуратнее,
– я стукнул костяшками пальцев по стеклу водителя.
– Не учи отца, малец, – он
презрительно сплюнул в приоткрытое окно и сорвался с места.
Совсем оборзел, сука!
– Ни хрена себе, он дерзкий!
Непорядок, Геныч! – вторит моим мыслям Жека, снова протянув ко мне
свои оглобли и обнимая за шею. – Он что, до сих пор за сломанную
ногу обижается? Так срослась же давно!..
Я передёргиваю плечами, скидывая
Жеку и, глядя вслед машине, скрывшейся за поворотом, цежу с
досадой:
– Такое ощущение, что я её из дома
выставил, каким-то уродом себя чувствую…
– Кого? Мам Галю, что ль? Вот ты
запарился, Геныч! Да она у нас продвинутая женщина, всё
понимает…не, ну она ж не собиралась с нами тусить. Расслабься,
брат! Прикинь, ты уже взрослый, тебе ж сегодня всё можно! Какие
перспективы, Геныч, только вдумайся!.. Да у тебя теперь тачка даже
круче моей, девки косяком попрут!.. Молоток твой батя – не зажал
бабла! Жаль, конечно, что выборы просрал…
Да сука он! Он и тачку-то мне
подогнал ещё за две недели до совершеннолетия, чтоб я ему в
предвыборной гонке подножку не протянул. Неужто правда ждал от меня
подлянку? Но теперь, когда отец обломался с постом мэра, чистота
морального облика ему уже без надобности. И сколько ещё
продержится?..
– Да какие его годы? – я зло
усмехаюсь и, направившись к дому, спрыгиваю с темы: – Кирюха-то
где, он вообще приедет?
– Куда денется – скоро подкатит, –
заверяет Жека. – Работает наш труженик. Слышь, Геныч, может ему
тоже ногу сломать, чтоб активности поубавилось? Я уж со дня на день
жду, когда отец его портрет над моей кроватью прибьёт, чтоб я не
забывал, на кого равняться. А то ж какая трагедия – племянник
удачнее сына получился.
– На правду, Жек, грех обижаться.
Кирюха – правильный пацан, и ноги ему нужнее, чем тебе член. Они
ему хоть в работе помогают, а от твоего распылителя какая
польза?
– Э, не скажи, брат!.. – попытался
возразить Жека, но из дома на террасу выпорхнули девчонки, и друг
потерялся: – Ух, еб@ть, это кто, Машка, что ли?
