Было трудно понять: день это или уже ночь, пятница или уже суббота, жизнь это или просто симуляция. Густые занавески, плотно прилегающие к окну, напрочь блокировали всякий свет, который мог бы поступить из вне. И лишь поддельно яркий монитор в углу крохотной комнаты отображал циферблат, да погоду, которая была стабильно теплой в, должно быть, морозном ноябре. Из ржавых динамиков, подле недавно купленного монитора, доносился набор назойливых звуков, сопровождаемых фальшивым пением. Да, нынче это зовется музыкой… И подобная музыка сменяла одна другую с периодичностью в несколько секунд. Не сказать, что обитатель этой квартирки получал эстетическое удовольствие от прослушивания подобного фонового мусора, он просто не хотел оставаться в тишине наедине со своими мыслями. Создать вид присутствия и скрасить вечное одиночество – главные предназначения динамиков на протяжении всей жизни «декоративного человека будущего». Такую угнетающую атмосферу дополнял стойкий запах низкокачественных продуктов питания, стоящих на тумбе около чересчур мягкой кровати. Кровать буквально поглощала в себя все то, что на ней находится. Складывалось ощущение, что матрас был обит приличными слоями ваты. В один момент во всей квартире загорелось тусклое голубоватое освещение, и кварцевая механическая дверь в комнату сдвинулась вверх.
А вот и обитатель сея жилища. В комнатку, перешагивая через всяческие предметы, разбросанные по полу, аккуратно прошел молодой парень лет двадцати трёх. Он был по пояс нагим, а его длинные тёмные волосы, достающие плеч – влажными. Должно быть, он только закончил свои водные процедуры. Как только молодой человек приблизился к компьютеру, из динамиков на всю комнату прозвенел резкий звук уведомления. Женский роботизированный голос, старающийся казаться естественным, огласил: «Шон, развлекательное мероприятие назначено на три часа ночи в центральном клубе. У вас еще есть два часа. Не опоздайте!». Не успел голос договорить, как Шон выключил его нажатием кнопки, попутно что-то бубня себе под нос. После непродолжительной паузы, юноша убрал волосы, падающие ему на лицо, назад и нырнул в койку. Шон чувствовал себя паршиво, впрочем, как и всегда. Но эта ночь была, пожалуй, самой паршивой за последнее время. В эту ночь ему нужно было выйти из своего очага и даже контактировать с другими «людьми». Парень понятия не имел, когда в последний раз покидал свою квартиру. Кажись это было год назад, когда ему нужно было получить справку об исправности в местном центре реабилитации. Опыт не из приятных, но Шон вынужден проходить обследование ежегодно, дабы не возникло проблем с надзорным департаментом. Наконец, после небольшого перерыва, юноша вылез из объятий постели и с неохотой направился в другую комнату.
Встав перед не активированным зеркалом, Шон увидел в отражении сгорбленного худощавого и бледного парня. Его лицо было покрыто морщинами и прыщами, а челюсть висела и, почти, прилегала к шее. Под глазами виднелись растянутые синеватые мешки, а глазные яблоки были алыми, как закат, который он видел от силы пару раз за всю свою жизнь. Лицо было отёчным, будто бы весь прошлый день он питался исключительно солью. Как вообще человек может быть настолько худым и заплывшим в унисон? Можно было подумать, что перед зеркалом стояла просто уродливая девушка. Единственное, что подчеркивало мужское начало в этом парне – неопрятная щетина, которой он на самом деле стыдился. Любые мужские внешние достоинства в новом обществе, будь то ярко выраженная мускулатура или густая борода, считались грубыми.
Но каким-бы уродом ты не был, ты просто обязан выглядеть хорошо в присутствии других людей. Выглядеть, а не быть! Одевайся для них, говори для них, работай для них, живи для них…
