Блестящий чёрным лаком представительский «ЗИЛ-114» плавно летел по ровной глади автострады. Эдакий штучный экземпляр. Память о великой стране СССР, которая могла себе позволить производить таких красавцев. Как удалось выяснить её нынешнему владельцу, эта машина когда-то возила председателя КГБ СССР Юрия Владимировича Андропова. Каждый подобный автомобиль в те времена от начала до конца делался вручную. Массивный кузов опытные мастера деревянными молоточками осторожно гнули по лекалам, тщательно подгоняли одну деталь к другой. Вручную, на глаз весьма трудно соблюдать абсолютную точность. Поэтому каждая деталь получалась уникальной и нельзя было сходу, без подгонки заменить крыло одной машины таким же, казалось бы, крылом от другой. Каждая машина получалась уникальной и единственной в своём роде, а оттого и безумно дорогой. Внешне похожие друг на друга автомобили на самом деле были абсолютно различные в своей схожести.
Несмотря на нестерпимую августовскую жару в просторном салоне веяло приятной прохладной. Из динамиков лилась мелодичные звуки бессмертной классики: вступительная увертюра из балета «Лебединого озера». Павлу, который был владельцем этого штучного раритета, определённо нравилась классика, и, в частности, – Чайковский. Хотя, по большому счёту, ему нравилась не только классика. Были времена, когда Павел по вечерам, после лекций в университете, подрабатывал барабанщиком в небольшом инструментальном ансамбле. Причём, подрабатывал не в самом последнем московском ресторане, и имел у тамошней публики определённый успех.
Во время тотального беспредела девяностых годов заработок матери был мизерный, но, даже и эти небольшие деньги частенько не выплачивали по несколько месяцев. По профессии она была филологом, преподавала русский язык и литературу в старших классах, а кому из властей в те времена были нужны дети, школы и русский язык? Захватившие власть мечтали упасть в «отеческие» объятия «гегемона всеобщего благоденствия», а заокеанский плут почему-то всё медлил и не спешил проявить к новорожденному младенцу с явными инстинктами грабительского капитализма свою отеческую любовь. Часть народа рванула за океан, часть по Европам. Зачастую имея в рваном кармане всего пару сотен баксов. Рисковые верили, что в странах «абсолютной демократии» деньги сами должны падать на них золотым дождём, и там они просто обязаны по мановению волшебной палочки стать богатыми и счастливыми.
А простому народу в России досталось по полной программе. Скромной зарплаты учительницы, даже, когда её выплачивали, катастрофически не хватало даже на очень скромное житьё-бытьё. Нищенская студенческая стипендия Павла оказалась плохим подспорьем. Но, их с матерью здорово выручали деньги, которые ему иногда удавалось приносить домой после выступлений на ночных бандитских сабантях в ресторане. «Победители жизни» после очередных налётов, делили наворованное богатство, а, за одно, и отрывались по полной. В пьяном угаре они не жалея совали денежные купюры певцам и проституткам. Царящие в стране бандитские разборки приносили им баснословное обогащение, а народу – нищету и голод, а когда и смерть в тёмной подворотне от ножа или бейсбольной биты.
Несмотря на радостные вопли с экранов телевизоров об освобождении от рабства коммунистической диктатуры и наступившем царстве свободы и процветания в реальной жизни люди видели, что спираль нищеты и голода засасывает их всё глубже и глубже в бездну беспросветной пропасти, откуда им уже было не выбраться. А Россия, тем временем, начинало громко трещать по швам. Каждый территориальный субъект требовал от центра полной автономии и независимости. Но, несмотря на всё эту вакханалию, мать Павла твёрдо настаивала на том, чтобы её сын обязательно получил достойное образование. Она верила, что зловонная короста болезни, сковавшее ослабленное тело страны, со временем непременно отпадёт. Государство выздоровеет, окрепнет и, в конце концов, наступит то время, когда знания сына понадобятся не за границей, а именно здесь – в самой России.
