Открытка
Настя стояла возле вертикальной стойки с открытками, внимательно рассматривая проплывавшие перед глазами рисунки. Стойка медленно вращалась, повинуясь худенькой детской ручке. Зайчики, котята, букеты цветов сменяли друг друга, голубые Настины глаза придирчиво выбирали из предложенного разнообразия тот единственный, такой нужный ей вариант, ту открытку, что должна понравиться маме. До сих пор, а тому уж два дня, никак не удавалось Насте справиться с этой задачей – как назло – девочка и на почту бегала, и заглядывала в стеклянные витрины газетных киосков, когда возвращалась из школы – все напрасно.
Какие-то блеклые, скучные попадались ей открытки, или не по теме – то к Юбилею, то к Свадьбе – были конечно, среди них и С днем рождения, но все они, так или иначе, одинаково не годились для ее мамы. Настино воображение рисовало ей потрясающую открытку – букет алых роз, перевязанный блестящей ленточкой или летящие ангелочки, или и то и другое сразу – Настя и сама не могла определиться, что же ей хотелось бы. Одно могла сказать девочка точно – это должно быть что-то очень красивое, яркое, такое, чтоб глаз не отвести. Стойка натужно скрипнула, повернулась, и Настя застыла с открытым ртом – вот – то, что мне нужно – наконец-то. Ведь мамин День рождения уже завтра…
На усыпанном блестками белом фоне, резной, в форме полураскрытого веера, открытки порхала бабочка – над шикарным букетом тех самых алых роз, что представлялся Насте – выбитый рисунок подчеркивал каждый лепесток, фон искрился, а над всем этим великолепием золочеными круглыми буквами красовалась надпись – Любимой мамочке. Это она – Настя даже не сомневалась. И папа будет доволен своей Настей. Пару дней назад они, в отсутствие мамы, словно заговорщики, как раз держали совет.
– Что, дочь. Маму поздравлять будем? – улучил момент ее отец.
Настин папа слыл человеком практичным, а потому предпочитал дарить жене дорогие подарки, чтобы память оставалась надолго – роскошная золотая цепочка в красном бархатном футляре лежала на полке позади книг. Там же в маленькой коробочке ждал своего часа кулончик с изумрудами – это от дочери – решил отец. Он всегда рассуждал здраво, с присущей ему железной логикой – что может придумать восьмилетняя девочка? Подарить маме на день рождения плюшевого мишку или очередную чашку – их и так в доме полно. Пусть подрастет пока, а сейчас я решаю за нее.
– Конечно, пап. Ты подарок уже купил? – Настя прекрасно знала характер отца.
Он весело подмигнул дочери – глубоко посаженные серые глаза зажглись доброй хитринкой:
– А ты не проболтаешься?
– Нет, что ты…
– Тогда смотри.
Перед Настей засверкало алмазными гранями затейливое плетение – конечно, Настя еще не знала цену таким вещам, она понимала только, что это что-то очень красивое, и должно быть страшно дорогое, настоящее – ни какая-нибудь дешевая мишура – девочку буквально заворожил тяжелый благородный блеск.
– Ой, папочка… – цокнула языком Настя.
– Как думаешь, ей понравится?
– Еще бы – зажглись восхищенными огоньками Настины глаза.
– А это – от тебя. Поняла?
Отец открыл коробочку. Зеленые блески рассыпались волшебным сиянием, словно только и ждали момента вырваться из замкнутого пространства.
– Ну как? Нравится? – улыбнулся он. – Вот вместе и подарим маме.
Подождав немного, пока дочь вволю насмотрится на украшения, отец почел за благо скорее вернуть все в тайник – пока их не застали врасплох.
– Налюбовалась? Давай, уберу. – принимая из Настиных рук изящные коробочки. – Только чур – молчок. А кто проговорится, тот…
– Знаю, знаю, – засмеялась Настя – Тот языка лишится.
Теперь, когда помимо всего прочего, их объединила еще и общая тайна, они оба ощутили то счастливое состояние единения, когда понимаешь друг друга без помощи слов, и безошибочно чувствуешь даже самый незаметный нюанс настроения близкого человека. Настя, очень гордая тем, что ей так доверяет отец, от избытка чувств закружилась по комнате и вдруг остановилась, не закончив па -
