Солнце светило так безмятежно и радостно, будто совсем не было никакой войны, не рвались снаряды, и целые города не взлетали на воздух. Будто был обычный день.
В центре небольшой деревушки Васильевка собралась кучка людей. Большую часть толпы составляли дети. В одежде не по росту, в оборванных шапках, в какой-то неведомой обуви мальчишки и девчонки разного возраста сейчас стояли в кругу, и лица их сияли от радости и восторга.
В центре небольшого круга бойцы со служебными собаками показывали представление. Это было не просто увеселительное мероприятие. Хотя эти дети столько натерпелись, что можно было перед ними развернуть целый театр, у бойцов была немного другая задача – сейчас они работали за еду. Собак было просто нечем кормить, а такие небольшие сценки помогали хоть что-то заработать для четвероногих бойцов. Представление было частично костюмировано, поэтому на некоторых собаках были заботливо надеты пилотки. Животные понимали всю важность события и к пилоткам относились с уважением, не скидывали.
Лешка Ясенцев – молодой парень лет двадцати пяти со своей овчаркой Грифом уже не первый раз выступали перед публикой, они были, что называется, звездами. Правда, Гриф этого не ведал, но хозяин догадывался. Деревенские девчонки уже давно заглядывались на веселого парня с русым волнистым чубом и лукавым взглядом.
– Дорогие наши зрители! – громко вещал он, ненавязчиво продвигая вперед мешок, где уже лежали черные сухари и какие-то серые лепешки. – А сейчас мы вам покажем сценку «Гитлер капут». Просьба на сцену не выскакивать и сохранять спокойствие. Листин, давай Джека… Листин! Спишь ты, что ли?
Пожилой, лысоватый боец Листин тут же нацепил на свою собаку табличку с надписью «Гитлер». Табличка была бумажная, сделанная наспех, и Джек уже даже успел выразить к ней свое пренебрежение, то есть, один уголок был отжеван.
– Да что ж ты… Прямо всего Гитлера сожрал… – ворчал Листин. – Погоди… сейчас поправлю… все, давай, Джек! Покажи «Гитлер капут». «Гитлер капут», Джек!
Джек тут же вошел в роль, стал бегать по кругу, громко, визгливо лаять и припадать на передние лапы. Люди спешно отходили и уже издали смеялись над таким «Гитлером».
– Вот так фашист напал на нашу Родину, – громко и отчетливо проговаривал Ясенцев. – Но не спит Красная Армия! … Гриф! Я говорю – Красная Армия не спит! Чего ждешь?! Прутков! Где «Армия»-то?!
Прутков – совсем молодой парнишка интеллигентного вида с красавцем овчаром Сталом настолько проникся сценкой и загляделся на собак, что забыл про свой выход.
– Стал! Не спит Красная Армия! Вперед! – выпустил он вперед свою собаку.
Стал и Гриф в пилотках, чтобы ни у кого и сомнения не осталось, что они представители Красной Армии, с лаем набросились на орущего «Гитлера», и тот повалился на землю, в воздухе суча лапами. Мало того, Джек был настолько артистичен, что даже трусливо повизгивал. Это уже он сам придумал, а его проводник Листин за это ему даже половину сухаря не пожалел.
Сценка имела оглушительный успех – дети смеялись во весь голос. Хоть и отучились они за эти страшные годы хохотать, ну да детство свое берет. Да и как не засмеяться, над таким смешным Гитлером! Хмурые лица взрослых тоже разгладились, женщины улыбались и лезли в фартуки. В мешок летел сухари, картофельные очистки, какие-то овощи и даже небольшой кусочек желтого сала.
– Ого! Спасибо вам! – от всего сердца благодарил Ясенцев. – А сейчас мы вам покажем, как фриц уносит ноги… Гитлер, прошу на сцену!
Джек все с той же табличкой резво выбегает в центр круга, весело тявкает на зрителей, но тут же выскакивают артисты в пилотках – Стал и Гриф, грозно рычат на «Гитлера», и Джек уползает из круга, громко повизгивая.
