– Между тобой и Дамиром что-то есть?
– Нет, мы просто друзья. Лучшие друзья! – добавила она торопливо, сама понимая, как жалко это звучит – словно попытка утвердить что-то незначительное и неважное, не имеющее веса.
– То есть, если у меня получится с ним замутить, ты не будешь против?
– А ты хочешь с ним замутить? – тупо переспросила Вита.
– Ну да, – Дарина воодушевлённо кивнула. – Я на него конкретно запала, и он на меня, кажется, тоже… Значит, у тебя никаких возражений? – уточнила она на всякий случай.
– Никаких возражений, – заторможенно подтвердила Вита, чувствуя себя так, словно только что подписала собственный смертный приговор.
ВНИМАНИЕ: на момент сексуальных отношений все герои совершеннолетние и окончили школу!
Когда-то Вита до дрожи обожала железнодорожные вокзалы и аэропорты – за их непередаваемую атмосферу, за предчувствие грядущих путешествий, ожидание захватывающих маршрутов и интересных встреч.
Вид взмывающих ввысь самолётов, запах пропитанных креозотом шпал и гул поездов всегда распирали её душу предвкушением, как воздушный шарик – гелием. Предвкушением даже более сладостным и волнующим, чем ожидание нового года, её самого любимого праздника. Наверное, потому, что путешествовали они с мамой куда реже, чем встречали новый год: за всё время лишь дважды выбрались в Москву, к маминой сестре, один раз в Питер, и однажды слетали в Турцию по путёвке, когда Вите исполнилось тринадцать лет.
В Турции, к слову, ей совершенно не понравилось. Да, чистые пляжи и прозрачное море, да, великолепный сервис и отель «всё включено», но всё какое-то… ненастоящее, неживое, отретушированное, словно картинка из глянцевого журнала о путешествиях. То ли дело родной Южноморск! Крошечный городок с населением пять тысяч человек, который во время туристического сезона традиционно превращается в кишащий муравейник: на пляже яблоку негде упасть, истошно орут чайки, гремит музыка из кафешек на набережной, зазывалы громко приглашают прокатиться на банане или на катере, радостно визжат дети… Да, пусть это выглядит как дурдом, зато это её, Витин, родной дурдом, и не нужен ей берег турецкий, как поётся в известной песне.
И всё-таки она любила путешествия. Эту весёлую суматоху, связанную со сбором вещей и укладыванием чемоданов, и особенно тот сладостный миг, когда подъезжает такси, чтобы отвезти на вокзал или в аэропорт… Сейчас же, сидя с матерью в купе поезда «Южноморск – Москва», Вита чувствовала лишь боль и опустошение. Снующие по платформе люди, за которыми она угрюмо наблюдала через слегка мутноватое оконное стекло, только усиливали ощущение собственного мучительного одиночества.
Сегодня Вита навсегда покидала город, в котором жила с рождения, оставляя в нём самых любимых, самых дорогих сердцу людей. Впрочем, возможно, она просто выпендривалась перед собой, выдавая желаемое за действительное – ведь иногда ей казалось, что в Южноморске у неё не осталось никого близкого. Ни единого человека, к которому хотелось бы вернуться… а главное – кто бы её по-настоящему ждал.
Словно прочитав её мысли, мать осторожно спросила:
– Дамир в курсе, что ты уезжаешь?
Вита покачала головой и сухо отозвалась:
– Я ему не говорила.
«А ещё закинула в чёрный список во всех мессенджерах и соцсетях».
– Почему? – всё так же мягко, почти вкрадчиво поинтересовалась мать.
Похоже, она всерьёз верила, что настало время удивительных историй и задушевных откровений. Вите же в данный момент меньше всего на свете хотелось делиться личным… тем более с ней – с той, на которую она до сих пор ужасно злилась.
Мать оказалась лживой тварью. Предательницей, которая безжалостно распорядилась жизнью дочери и даже не спросила её мнения на этот счёт. Наверное, нехорошо было думать так о женщине, которая дала ей жизнь, растила, воспитывала, окружала заботой, теплом и любовью целых семнадцать лет, но у Виты внутри всё ещё клокотала жгучая обида, граничащая с ненавистью. Ну почему, почему у всех нормальные мамы, а у неё…
