Старая узкая дорога, извиваясь бодро прорезала себе путь через лес. По обеим сторонам высились еще более древние дубы, ели и сосны, нависая над торопливыми путниками, и словно угрожая проглотить их и сделать частью экосистемы. Высокие стволы почти полностью скрывали солнечный свет, позволяя лишь малой его части пробиваться сквозь кружево листвы и хвои и отбрасывать на серую поверхность потрепанного асфальта причудливые тени. Мелькая между пятнами света, по усталой одноколейке то скрываясь в густой тени, то сверкая намытыми боками в ярких солнечных бликах, суетливо юлил старый Форд.
Машина досталась Эмили от отца, который просто обожал старую развалину и называл не иначе, как «Моя малышка», что, учитывая габариты машины и довольно грубый на вкус Эмили дизайн кузова, было по меньшей мере странным. Однако теперь это было практически единственным, что напоминало девушке о Джеймсе Эвердине – любящем отце, который посвятил свою жизнь дочерям и ушел слишком рано, не успев даже увидеть, как его девочки устроили свои жизни. Эмили не моргая уставилась на вьющуюся впереди дорогу, изо всех сил прогоняя грустные мысли. Теперь у них с Мией новый дом, новая жизнь и на этот раз все будет хорошо.
– Что я пропустила? – Мия потянулась на сиденье рядом с Эмили и сонным взглядом уставилась на дорогу и обступающие ее деревья.
– Ничего нового, соня. – усмехнулась сестра. – Мы все так же петляем черт знает где. Я уже думаю, не заблудились ли мы?
– Если верить твоему навигатору на телефоне, то мы примерно в 10 минутах езды от цели. – младшая из сестер Эвердин сунула нос в телефон, закрепленный на приборной панели. – Вот же, гляди! Сейчас будет поворот налево, а еще через две мили повернешь направо. Ну а там уже и видно будет этот город, как его там?
– Уильямстаун. – подсказала Эмили, вздыхая и качая головой. – И что бы я без тебя делала?
– Давно заблудилась бы в дебрях Вермонта. – широко улыбнулась Мия, довольно потягиваясь и закидывая длинные ноги в идеально белых кедах на приборную панель автомобиля. – Ладно тебе, Эмили, все будет отлично. Тебе необходимы эти перемены, особенно учитывая, как нелегко тебе дались последние месяцы. После смерти папы ты себя загоняла, не позволяешь веселиться, никуда не выходишь. Даже Оуэн не выдержал твоего хмурого вида… Ой, прости.
Мия прикусила язык, понимая, что сболтнула лишнего. Но Эмили не обиделась. Она в какой-то мере была согласна с сестрой – ей было всего двадцать пять, она не так давно окончила университет и была готова с энтузиазмом ринуться во взрослую жизнь. Рассказы о первых нежных чувствах, которые она писала, будучи студенткой, хорошо себя зарекомендовали. Однажды Эмили нашел литературный агент и предложил неплохую сумму за право напечатать ее истории в сборнике любовных историй от разных авторов. Это так воодушевило Эмили, что после выпуска из университета она решила посвятить себя писательству. Но судьба распорядилась иначе.
Незадолго до выпуска из дома пришло нехорошее известие – отец был болен и, как выяснилось, уже давно. Эмили бросила все, чтобы ухаживать за ним и позволить Мие доучиться в колледже, но болезнь не отступала. Счета на оплату больниц и лекарств становились все больше и вскоре Эмили уже не хватало тех денег, что она зарабатывала написанием текстов для студентов выпускников. Постепенно их счет в банке истощился, а после того, как отец умер, Эмили обнаружила, что не сможет оплатить кредит, если не продаст дом.
Все это время, что она ухаживала за отцом и старалась хоть как-то обеспечить сестре достойное образование, Эмили почти не обращала внимания на себя и свою личную жизнь. В итоге однажды ее парень Оуэн, с которым они начали встречаться еще на первом курсе, сказал ей, что больше не в силах выносить ее кислое лицо, и ушел к девушке из команды болельщиц. И Эмили не могла винить его в этом, ведь она сама взяла на себя куда больше, чем могла вынести, а затем и вовсе похоронила себя вместе с отцом.
