1. Встреча
“Если Бог есть, то мне не повезло с ним повстречаться”
Дэвид Блейм
***
Ноябрь.
Понедельник?
Мне снова снился заброшенный интернат на окраине леса. Я скованно жался к свету уличного фонаря, пока мрачные прорези двухэтажного здания недружелюбно хмурились, поглядывали на меня, как на подозрительного чужака. Железная ограда с потрескавшейся краской казалась мне чем-то вроде вольера, что защищает меня от того, что находится внутри.
Мне начинало казаться, что мой мыслительный дефект по особой причине приводит меня на рандеву с этим мрачным местом. Я никак не решался ответить на это сомнительное приглашение, и ответить не мог—
Почему?
В тот момент, когда я уже должен был зайти внутрь, бессознательное тревожное чувство поглощало меня без остатка, пребывающего в утробе сновидения. Я просыпался, пребывая в ужасе, и постепенно обретал себя снова в тревожной реальности, дрожащим от страха в собственной постели.
Все гадал о том, что именно так меня пугает, и места себе не находил меж удушающих стен, а потому с легкостью мог оказаться в забытьи на промозглой улице, сидящим на лавочке у незнакомого подъезда или же на холодном бетонном блоке посреди унылого пустыря.
Помню, сигарета меж дрожащих пальцев и монотонный стук дождевых капель о листы профнастила, который отдаленно напоминал звон тибетских чаш.
Как бы тривиально не казалось со стороны, но для меня все происходило, как во сне. Повседневность прекращала гнуть свою партийную линию, и общая картина мира расплывалась в калейдоскопный мотив.
В такие моменты я начинал читать себе мантру о том, что вечерние прогулки смогут успокоить разум.
Как наивно.
Я в исступлении плелся по пустынным ночным улочкам, продолжая путь по коридорам собственного разума.
Но на этот раз все пошло иным путем в унылом цикличном ситкоме, словно некто перемонтировал реальность.
В моем кошмаре—
объявился неожиданный гость.
***
Когда привыкаешь ходить по одним и тем же маршрутам, реальность начинает смазываться в нечто бесцветное, превращаться в фон для осколков внутреннего мира.
Моя голова лениво повернулась в сторону, чтобы—
Мои поникшие глаза смогли ее заметить.
Подобно часовому на посту, укрывшись в объятиях сутулого фонаря, она сидела на самой вершине бетонного забора, свесив ноги. Ее нежный взгляд стремился к небесам, минуя, шторы из высотных панельных домов, отвергая всю серость и унылость повседневности.
Кажется, она была на вид одного со мной, старшего школьного возраста. Сразу подметил то, как странно она выглядит. Взбаламошенные кислотные волосы и плохо вымытый смольный макияж, который по идее должен был подчеркивать ее выразительные сине-зеленые глаза. Она была одета в черную юбку, в однотонную рубашку поверх футболки со стертым принтом. На ногах – резиновые сланцы поверх белых носков.
Подражая сотруднику КГБ, я вел за ней наблюдение.
В моей голове писался рапорт:
…ее лицо на мгновение покрылось аурой сосредоточенности, но в тот же момент приняло выражение неестественной расслабленности, после чего она повернула голову в моем направлении и—
В первый раз посмотрела на меня.
Господи, я ведь таращился прямо на нее…
Незнакомка посматривала на меня с легкой насмешкой, которая притаилась в ее угольных зрачках.
Мне ничего не оставалось, кроме как в стеснении увести взгляд. Выдержав неуютную паузу, я поплелся прочь и окончательно скрылся в сумраке.
Старался не думать о том, что—
Упустил шанс с ней заговорить.
***
Октябрьские сумерки не отличались гостеприимством. Все тяжелее становилось скрывать от самого себя то, что я откровенно подмерзал, страдал от сырости. Я еще немного побродил по окраинам.
Стрелки на старых часах в прихожей стремились сомкнуться на полуночной отметке. Дома никого не было. Уже много дней я один. Сменив кроссовки на домашние тапочки, взял с кухни пачку сигарет и направился курить на балкон—
