Часть 1
На краю отчаяния
Глава 1
Егор
Егор Осипов брел по парку,
расцвеченному октябрем в золотые и багряные тона; недавно прошел
дождь, в лужах плавали листья. Осень в Москве уже начинала
отцветать, и небо пересекали караваны улетающих птиц.
На душе Егора было тоскливо.
Особенная горечь палой листвы, пустые парковые аллеи, ощущение
скорых холодов, события сегодняшнего дня лишь усиливали его печаль.
Егор возвращался из редакции журнала, где ему отказали в публикации
его романа «Час волка». Сегодняшнее вежливое «нет» («не наша тема,
другой формат, извините») стало последней точкой в череде отказов,
полученных Егором за последние три месяца. Роман, которому писатель
Осипов отдал два года напряженной – на пределе сил – работы,
отвергли все издательства. Два года предельного напряжения
внутренних сил, и вот сегодня все закончилось.
Прийти к выводу, что ты неудачник,
несостоявшийся писатель и полное ничтожество, – не самое приятное
открытие для тридцатичетырехлетнего мужчины, не лишенного некоторых
амбиций. Но, увы, ничего иного сказать о себе писатель Осипов не
мог. Со стороны он и впрямь выглядел законченным неудачником.
…Несколько лет назад преуспевающего
юриста солидной юридической конторы Егора Осипова вдруг одолел
недуг – болезненная страсть к сочинительству. Егор стал писать
рассказы, и скоро некоторые из них опубликовали в журнале,
сопроводив публикацию хвалебной рецензией. Успех окрылил Егора, и,
решив всерьез заняться творчеством, о чем, собственно, он и мечтал
все годы службы в скучной юридической конторе, он поставил на
«зеро» крупную ставку. Егор уволился с работы и засел за серьезный,
«отменно длинный, длинный», отнимающий все время и силы роман,
центральной темой которого стало понятие судьбы, рока, чуда,
предопределения в жизни человека.
И вот теперь, спустя два года,
роман, который, по мнению автора, должен был перевернуть мир,
отвергли все издательства. Сегодня, получив последний отказ, Егор
понял, что надеяться не на что. Деньги, отложенные им в прошлой
«благополучной жизни», закончились, а лимит оптимизма и веры в себя
был исчерпан. У него больше не было надежды – ни капли, ни
проблеска. И никаких перспектив… Как говорила его бывшая жена, он
остался на «полных бобах».
Ах, да, ведь у него когда‑то была
жена! Была, правда, потом сбежала… Впрочем, надо признать, что
Марина ушла от него не сразу – она продержалась полтора года, в
течение которых твердила ему, что он талантлив и скоро добьется
успеха, но время шло, и энтузиазм Марины стал гаснуть. В конце
концов она не выдержала испытаний даже не медными трубами, а
медными деньгами – «извини, любимый, но даже из любви к великой
литературе я не готова терпеть такие лишения» – и помахала ему
рукой. Егор понимал ее и не винил: Марина была красивой птицей с
ярким оперением, и в том, что однажды ей наскучила такая жизнь, нет
ничего удивительного (в конце концов, никто не любит неудачников!).
Марина ушла и через полгода вышла замуж, предпочтя литературе,
творческим метаниям, рефлексии и хроническому безденежью Егора
надежный брак с респектабельным функционером из совета директоров
солидной газовой компании.
Ветер гнал листья – огненный лисий
хвост; на парк опускались темные, беспросветнее не бывает, сумерки.
Егор присел на скамейку против пруда, глотнул коньяка из фляжки и
вдруг отчетливо понял, что у него больше нет сил. Он поставил все
на «зеро» и проиграл. Так бывает. Собственно, в жизни это случается
куда чаще, чем «сорвать банк».
Егор подумал, что вот сейчас он
придет домой и перво‑наперво избавится от романа. Уничтожит
его.
…Егор бросил куртку в прихожей,
прошел в комнату: ну что, будем жечь? Сжег ведь Гоголь свой роман,
а уж он‑то, никому не известный писатель Осипов, чай, не Гоголь!
Отсутствия его романа мировая литература не заметит. Как, однако,
жечь? На дворе двадцать первый век, роман набран в электронном
формате и существует исключительно в виде компьютерного файла.
Можно, конечно, сначала распечатать текст на принтере, потом взять
спички, смотаться обратно в парк и устроить символическое сожжение:
подбрасывать листы бумаги в огонь и, распугивая местных пенсионеров
и собаководов, рыдать навзрыд, оплакивая погибшие надежды, но…
Сколько лишних движений! Что, если поступить проще: одним щелчком
волшебной клавиши удалить роман и все‑все, что с ним связано,
отправить в никуда, в пустоту?!
