ЧАСТЬ 1
БЛОНДИНКА НЕ В
ШОКОЛАДЕ
ГЛАВА 1
До октября Сашина жизнь была в полном
шоколаде, причем швейцарского качества. Но жизнь – штука коварная.
Как известно, все стремится перейти в свою противоположность. И вот
швейцарский шоколад превратился в... Как говорил Сашин любимый
писатель Воннегут:
«Вопрос: Что за белое вещество в
птичьем дерьме?
Ответ: Тоже дерьмо».
А ведь ничто, как говорится, не
предвещало.
У Саши было если не все, то многое:
хорошая и, что немаловажно, высокооплачиваемая работа, приличная
квартира практически в центре Москвы (хотя и не собственная, а
съемная), любовник и множество идей, как разнообразно и ярко
прожить жизнь. А жизнь-поганка взяла и внесла свои коррективы в
виде экономического кризиса.
Грядущим кризисом начали пугать еще в
августе, когда в мировой экономической системе что-то не срослось.
Ухнуло на Западе и слабо отозвалось на другом конце деревни – в
нашей Раше. Но россиян так просто не напугаешь – мы сколько всего
пережили (панцирь – броня! фиг ухватишь!), а потому большинство
сограждан панике не поддались и прожили август с сентябрем, особо
не напрягаясь. Ну, кризис и кризис, авось рассосется, стороной
пройдет.
А вот и не прошел.
Саша трудилась в компании, производящей
смыслы. То есть формально они занимались рекламой и
пиар-технологиями, но фактически продвигали уже не товары, а
создавали для людей смыслы. Это когда надо придумать для человека
потребность в чем-либо – товаре, услуге, чтобы он сам поверил, что
они ему действительно необходимы. Ведь уверовав, клиент сразу
отправлялся в погоню за статусом и фетишем и покупал, покупал...
Короче, они, как и все прочие рекламщики, разводили людей на
деньги. И судя по результатам, у них это неплохо получалось. В этой
конторе Саша числилась ведущим специалистом по созданию и
раскручиванию торговых марок и с директором Пашей была на короткой
ноге.
В октябре Паша вызвал Сашу к себе в
кабинет и с интонацией, с какой обычно пугают маленьких детей,
спросил:
– Сань, слыхала, кризис?! – и добавил
траурным голосом: — Дело швах, Сашка, мы разорены!
Она не поверила: как гром среди ясного
неба! Вроде вросли в почву отечественного бизнеса прочно, рекламная
контора не из последних, и вдруг в одночасье, – усе, приплыли?
Может, Паша паникует и преувеличивает масштаб?
Но Паша признался, что обошелся без
преувеличений:
– Саня, представь полный трындец, а на
самом деле все еще хуже!
При этом вид у него был отнюдь не
жизнеутверждающий. Надо же, неделю назад он походил на человека,
который мог себе позволить слетать пообедать в Париж, а сейчас
убедительно выглядит в образе чувака, у которого действительно «на
самом деле все еще хуже!». Толстый Паша даже осунулся...
Но Саша со своим идиотским природным
оптимизмом выступила в мажоре, мол, отставить панику, все исправим,
наладим, вырулим, куда надо!
Паша саркастически хмыкнул:
– Семенова, нам с тобой на биржу
безработных пора выруливать! – И сообщил, что у владельца конторы,
Н., серьезные финансовые проблемы: – Большие проблемы, очень
большие! Из таких не выруливают! И дело вовсе не в нашей вшивой
конторешке, которая для него вообще нагрузка к основному бизнесу, а
в том, что он теперь все свои «заводы, газеты и пароходы» пустит с
молотка.
Вот так. Другая бы на Сашином месте
истлела от подобных новостей, а она – ничего... По инерции еще
трепыхалась, услужливо подсказывая варианты:
– А давай мы с Н. поговорим, обсудим
проблему?
– Какая ему радость с нами общаться? –
усмехнулся Паша. – Да и о чем?
– Попробовать-то можно! Вспомни главный
закон пиарщика! «Самое важное – управлять общением. Любым!»
– Каким общением? – Сашин босс
разозлился. – Мы в полном дерьме!
