1. Что это за место?
Малышке было всего около трех. Она
удивленно смотрела большими синими глазами по сторонам и не
понимала, что это за место. У нее почти не было воспоминаний, а все
что осталось, лучше было бы забыть маленькой девочке. Природа
устроена так, что ей посчастливится, и она действительно все
забудет.
Уже забывала. Помнила постоянные
крики, грохот, почему-то билась посуда все время, иногда осколки
долетали и до нее. Поэтому на руке у крошки был порез, который уже
заживал, но не давал ей пока забыть о том, что она была в каком-то
неприятном месте.
А это странное место отличалось тем,
что здесь было тихо. Для девочки это было настолько необычно, что
будь она постарше, то могла бы подумать, что оглохла. Она очень
долго ехала в каком-то фургоне, ее укачало и тошнило. Кожа крохи
все еще имела зеленоватый оттенок, но ей уже становилось лучше.
Привела ее сюда тихая женщина, аккуратно, но твердо взяв за руку.
Сопротивляться и проявлять волю малютка не привыкла, поэтому шла
безропотно. Женщина привела ее в комнату и сказала посидеть на
стуле. Раз сказали, она так и делала, боялась шелохнуться и слезть
с этого стула. Потом женщина появилась снова и дала ей мятную
конфету. Девочка в недоумении смотрела на этот дар, пока женщина не
развернула обертку и не сунула конфету девочке в рот.
Какое великолепное ощущение на языке,
столь необычное, что у девочки округлились глаза. Женщина
улыбнулась и опять отошла. Потом вернулась в комнату в
сопровождении еще одной женщины.
- Показывайте, кто тут у нас сегодня?
– спросила вторая тоже на удивление тихим и спокойным голосом.
Девочка не различала возраста, но
женщине было около сорока, строгое узкое лицо с интересом
вглядывалось в малышку.
- Бросили возле приюта. С собой
ничего нет, ни вещей, ни записки.
- Как тебя зовут? – спросила
женщина.
Девочка молча смотрела на нее.
-Ты умеешь говорить? Где твоя
мама?
Девочка молчала. Она боялась, когда к
ней обращались, знала, что надо тихо сидеть: не мешать, не ходить,
не плакать. Иначе побьют и будут кричать. То, что могли ударить,
было не так страшно, а вот криков она боялась. Ребенок не понимал
большую часть слов, это был просто шум, но от него она постоянно
вздрагивала. Поэтому девочка молчала и изо всех сил старалась не
расплакаться. Ведь интонации у женщин были мягкие, голоса тихие и
участвующие, а это во все времена могло вызвать детские слезы.
- Не бойся, мы хотим тебе помочь. Ты
знаешь, откуда ты или как зовут твоих маму и папу?
Девочка, наконец, молча покачала
головой из стороны в сторону.
- А как тебя зовут?
Опять покачала головой.
- Ладно, будем оформлять,- грустно
сказала женщина, села за стол и взяла какие-то бумаги.
- Так-так… как же тебя записать?
Она вопросительно глянула на
собеседницу, но та только устало покачала головой. Фантазия ее
иссякла еще несколько лет назад.
Женщина взяла толстую книгу с
полки:
- Тогда наугад, - открыла, посредине,
- Мелисса. Так-так-так… Самос.
Она начала оформление бумаг.
- Ну что ж, Мелисса, пойдем, -
протянула ей руку вторая женщина, и девочка пошла за ней.
- Хорошее имя, очень хорошее. Сейчас
будет обед.
И она повела новоиспеченную Мелиссу
пустым длинным коридором. Девочка просто шла за ней следом, не
озираясь, уставившись в пол. Казалось, ее ничего не интересует,
только этот зеленый пол.
Наконец они дошли до большой комнаты,
в которой вкусно пахло едой. Может кому-то запах казённой пищи и не
показался бы вкусным, но в животе у девочки заурчало. Она не ела
слишком давно, а то, что ела, вкусным никогда не было. В комнате
было пусто, только стояло множество маленьких столиков и
стульчиков, по четыре возле каждого стола. Девочку привела в
восторг такая маленькая мебель, сделанная, словно специально для
нее, и в глазах у малышки загорелся огонек. Еще очень слабый, намек
на надежду, искорка радости. Женщина, которая вела ее за руку,
как-то неловко резко повернулась, дернув малышку за руку и огонек
погас, сменившись испугом. Многолетний опыт женщины позволил ей
увидеть все перемены, произошедшие с девочкой, и она ласково
заворковала:
