Фаина Козырь
Отдай, детка! Ты же
старшая!
Книга первая
Глава 1
Даринка не любила сестру. Нет, она
её, конечно, любила. Но вообще- то терпеть не могла. С тех самых
пор, когда орущий комок, перетянутый розовой лентой, папа гордо
внёс в двери и восторженным шёпотом сообщил пятилетней дочери:
«Дара, смотри, это твоя сестра, видишь, какая красавица!»
- Счастливая жизнь закончилась, –
пробурчала под нос Дарина и гордо ушла в свою комнату, заметив
отцу, что сморщенные красные младенцы не в её вкусе.
Кое-как пережив оруще-сосательный
период домашнего монстра с частым взыванием родителей к её спящей
совести, Дара поняла, что дальше всё будет только хуже. Ибо
голубоглазая сестра, едва научившись сидеть, освоила самое главное
по нашей жизни слово – дай! Причём произносила она его в
пятикратном повторении с устойчиво неотвратимой интонацией:
- Дай, дай, дай, дай, дай!
Перед этим миленьким словцом,
обладающим силой гермионовской магии, ничто не могло устоять.
Только одна Дарина вполне спокойно воспринимала просительные
интонации новоиспечённой сестры и равнодушно уносила в свою комнату
вожделенный младшей сестрой предмет. И всё было бы хорошо. Но
родители, к великому сожалению, Даринкиной стойкостью не обладали.
В общем, всеобщая теория любви и потакания старших младшим дала
свои вполне закономерные плоды. Даринкин протест, подавленный
искренней и вполне заслуженной любовью к родителям, ушёл глубоко в
подполье, туда, куда обычно запихивает судьба все наши надежды и
мечты.
К восемнадцати годам Дара вполне
научилась «не доносить» домой наиболее понравившиеся ей диски,
плакаты любимых групп, книги и даже кофточки, юбки, малодушно
оставляя их некупленными в магазинах, или, на худой случай, тут же
передаривая их своим многочисленным подругам. Так она, как вы уже
поняли, берегла нервы любимых предков.
Патология?! О да! В этом Дарина
отдавала себе полный отчёт. Вне дома она с лихвой компенсировала
комплекс старшей сестры и вела себя более чем категорично и резко,
никогда ни под кого не подстраиваясь и ничего никому просто так не
отдавая. Своё она выгрызала. Однако это, как ни странно, это не
делало её социально неприятной, наоборот: природное обаяние и
незлобливость, а также определённая щедрость, притягивали к Дарине
друзей и возлюбленных, а резкость и категоричность принимались ими
за искреннюю прямолинейность и открытость.
В общем, к двадцати шести годам
Даринела Александровна Горянова свою жизнь выстроила, как могла,
вполне себе счастливо. Имела друзей, несколько неофициальных
платонических и одного вполне реального возлюбленного. Окончив
почти с отличием серьёзный вуз, получила работу в тёплом месте в
одной весьма приличной компании по строительству и продаже всего,
что только можно продать бюджетным и другим учреждениям, а также
смогла немного подняться по карьерной лестнице самой, без слюнявых
зажиманий в начальственном офисе. Умудрилась, не вступив в ипотеку,
купить, правда, не без существенной папиной помощи, небольшую
двухкомнатную квартирку в новом микрорайоне. Понимаете?! Крутая
девчонка…
С одним только так и не могла
справиться эта успешная девушка - с цепким словом своей младшей
сестры – ДАЙ!
* * *
Как-то раз, выиграв вполне
заслуженно торги на сайте госзакупок, Даринела направилась в
бухгалтерию достаточно известного в их городе предприятия, чтобы
обговорить детали подписываемого контракта об отделке одного из
помещений и установке в нем спортивных тренажёров. Очень мило
пообщавшись с колоритнейшей женщиной – главным бухгалтером
предприятия, хамоватой матершинницей, но невероятно грамотной и
талантливой дамой, уже перевалившей возрастом за…, Дарина в самом
своём благодушном состоянии направлялась к себе на работу. Но у
порога бухгалтерии великолепная фигура в дорогом костюме, с
Vacheron Constantin на руке и в итальянских туфлях ручной работы
преградила ей путь.
