— Боже, как кружится голова, — облокачиваюсь на своего парня,
пока он открывает дверь своей квартиры. Хорошего, отвязного парня
Гоши. – Гоша.. Он же Гога, он же Гага…
— Как тебя так унесло с двух коктейлей. Ты раньше вообще не
пила?
— Не-а. Ты же знаешь моего отца. Туда не ходи, сюда не ходи.
Везде враги и насильники поджидают на каждом углу... А твой
какой?
— Моему пофиг, так что добро пожаловать, — помогает он мне войти
в квартиру, в которой, судя по всему, мы с ним и будем обитать.
Много места, так много, что стена, на которую можно облокотиться
слишком далеко. – Садись вот сюда. Да не сюда, вот сюда.
Попой плюхаюсь на мягкую скамейку, качаю головой. Хочется
встряхнуться, потанцевать. Ой, щекотно.
— Да не ржи, папа спит.
— Но ты мне ногу щекочешь.
— Я пытаюсь снять с тебя босоножки. Как ты на них не убилась –
то, — он гладит мою лодыжку, все выше, касается колена, вызывая еще
один приступ смеха, который сильно давит на живот.
— Ты пытаешься залезть мне под юбку?
— Ну, должен же я воспользоваться положением парня. Тем более ты
ко мне переехала вроде как. Ты против?
Против ли я… В общем — то нет. Мы уже год вместе. Раньше мешал
возраст, потом мешал мой папа и отсутствие места. А теперь вроде
как ничего не мешает. Разве что…
— Мне нужно в туалет… — делаю драматическую паузу. – Срочно!
— Бля, как обычно найдешь тысячу отмазок.
— Никаких больше отмазок! — собираю ладони вместе и хочу
опустить голову, но она просто падает, настолько тяжелая. Блин, как
люди вообще умудряются пить так много и оставаться на своих ногах.
Мои вон меня уже не держат. – Только дай пописать — а то будет не
дефлорация, а золотой дождь…
Я откровенно хихикаю, а Гоша усмехается, поднимает меня на руки
и несет в ванную комнату. Там оставляет одну.
— Маш, моя комната направо.
— Угу, — еле соображаю куда тут можно присесть.
После я смотрю в зеркало и не узнаю в этой развязной накрашенной
девушке папину и мамину дочку. Хочется стереть макияж, хочется
рвануть отсюда и вернуться домой. Выслушать нотации, а потом сидеть
и пить чай на кухне. Но я взрослая. Я сама могу решать, где мне
учится, где работать, с кем встречаться. Хватит! Теперь я все буду
решать сама! И могу прямо сейчас заняться сексом со своим парнем!
Имею право? Да! — кричат в голове распутные чертята, пока ангелы
махнули рукой и пошли спать. В такое время им положено.
Открываю дверь ванной, смотрю в приглушенную темноту коридора.
Вон там зал, я помню. А комната Гоши… Направо или налево? Налево
вроде. Держусь за стенку, стараюсь не шуметь. Нажимаю ручку тяжелой
двери и шепчу в темноту.
— Гоша, я пришла.
Иду по ковру с высоким ворсом, стараясь не издавать ни звука. По
пути скидываю одежду. Платье, что купила в тайне. Лифчик, трусики.
Залезаю на высокую кровать.
— Гоша! — неужели уже спит. Нет, нет, пусть просыпается. В конце
концов, сейчас мне решиться проще, чем при свете дня. – Гоша твою
мать. Перед тобой шикарное голое тело, а ты дрыхнешь. Трогаю плечо,
оно кажется, неожиданно твердым и горячим. Даже приятным на ощупь.
Настолько приятным, что чертята в моей голове будят ангелов,
показывая, как сильно, оказывается, я могу быть готова. Между ног
становится влажно, а кожа покрывается бисеринками пота. Я глажу
тугое плечо, потом вдоль всей руки. Еле перекатываю тяжелое тело на
спину.
Это его месть, да? За то, что помог сбежать из дома, за то, что
тащил сюда из клуба. Ну ничего… Сейчас не до девичьей гордости,
когда тело буквально вопит о том, что рядом настоящий мужчина. Весь
такой мужественный, что хочется залезть сверху и гладить упругую,
мускулистую грудь, живот, заглянуть под пижамные штаны. Кто – же
знал, что одежда может скрывать такое… Наконец его руки тоже
приходят в действие. Смачным хлопком накрывают бедра, сжимая так,
что они вот – вот хрустнут. Но мне дико нравится, нравится, как
ощущается его огромный мужской орган под слоем ткани.
