В сердце Вест-Энда есть много тихих улочек, не известных почти никому, кроме шоферов такси, которые с большим мастерством лавируют по ним, добираясь до Парк-лейн, Баркли-сквер и Саут-Одли-стрит.
Если свернуть на одну неприметную улочку, идущую от парка, и раз или два повернуть налево и направо, то вы окажетесь на тихой улице, на правой стороне которой стоит отель «Бертрам». Отель «Бертрам» существует там очень давно. Во время войны были разрушены дома справа от него и немного дальше слева, но сам «Бертрам» уцелел. Конечно, он не избежал, как выразились бы агенты по продаже недвижимости, царапин, выбоин и отметин, но первоначальный облик был восстановлен путем вполне скромных затрат. К 1955-му здание выглядело точно так же, как в 1939-м: величавым, но неброским, дорогим, но без излишнего шика.
Таким был отель «Бертрам», в котором долгие годы останавливались высшие духовные особы, вдовствующие аристократки из загородных поместий, девушки, едущие домой на каникулы из дорогих частных школ. («В Лондоне так мало мест, где может остановиться девушка без сопровождения, но, разумеется, «Бертрам» – вполне подходящий отель. Мы уже много лет там останавливаемся».)
Конечно, раньше существовало много отелей, похожих на «Бертрам». Некоторые из них все еще сохранились, но почти всех коснулся ветер перемен. Они вынуждены были осовремениться, чтобы обслуживать клиентов иного рода. «Бертраму» тоже пришлось измениться, но это было сделано так умело, что на первый, поверхностный взгляд перемены не бросались в глаза.
Снаружи, на ступеньках, ведущих к большой маятниковой двери[1], стоял человек, поначалу казавшийся прямо-таки фельдмаршалом. Золотые галуны и орденские ленты украшали широкую, мужественную грудь. Человек с безупречной выправкой. Когда вы с трудом выбирались на пораженных ревматизмом ногах из такси или личного автомобиля, он встречал вас с нежной заботливостью и помогал войти в бесшумно распахивающуюся дверь.
Внутри, если это был ваш первый визит в «Бертрам», вы ощущали почти с тревогой, что попали в исчезнувший мир. Время повернуло вспять. Вы снова оказались в Англии короля Эдуарда[2].
Разумеется, в отеле имелось центральное отопление, но оно не бросалось в глаза. Как и всегда прежде, в просторной центральной гостиной были два великолепных камина, топившихся углем; рядом с ними большие латунные ведерки для угля сияли так же, как сияли раньше, когда эдвардианские горничные начищали их до блеска, и они были заполнены кусками угля нужного размера. Темно-красный бархат гостиной обеспечивал ощущение роскошной уютности. Кресла принадлежали другому времени, другой эпохе. Они были достаточно высокими, поэтому страдающим ревматизмом старым дамам не приходилось выглядеть неуклюжими, когда они пытались подняться на ноги. Сиденья, в отличие от столь многих современных дорогих кресел, не заканчивались на полпути между верхом бедра и коленом, чтобы не причинять неудобства страдающим от артрита и ишиаса. И модели кресел различались: тут были и прямые спинки, и наклонные, и разная ширина – для стройных и для тучных. Люди почти любых размеров могли найти в «Бертраме» удобное кресло.
Поскольку наступило время послеполуденного чая, в холле отеля собралось много народу. Нельзя сказать, что выпить чаю можно было только здесь. Существовал еще салон («ситцевая гостиная»); курительная комната (благодаря чьему-то скрытому влиянию зарезервированная только для джентльменов), где стояли огромные кресла, обитые тонкой кожей; два кабинета, куда можно было привести близкую подругу и уютно посплетничать в тихом уголке и даже написать письмо, если захочется. Кроме этих удобных помещений эдвардианской эпохи имелись и другие комнаты, которые широко не афишировали, но о которых знали те, кто хотел ими воспользоваться. Двойной бар обслуживали два бармена: американский, чтобы американцы чувствовали себя как дома, который подавал им бурбон, ржаной виски и всевозможные коктейли, – и английский, подававший шерри и «Пиммз № 1»
