Это был обычный, ничего не
предвещающий, вялотекущий день в средней школе Форкса. Но для меня
он был особенным - сегодня Беллу, наконец, освободили из-под
домашнего ареста, а значит, мы могли проводить время за пределами
пятнадцати квадратных метров ее комнаты на втором этаже коттеджа
Свонов. И больше не прятаться.
На обеденном перерыве за столиком
Калленов эта тема тоже стала главной для обсуждения среди
одноклассников - новость об освобождении Беллы моментально
воодушевила Элис Каллен, известную любительницу организовывать
празднества, и мимо такого события пройти она не могла.
- Что бы нам такого сотворить? -
задумчиво протянула сетренка, положив начало дискуссии,
затянувшейся почти на весь перерыв.
Белла стойко возражала пуститься во
все тяжкие в первый же день, настаивая на необходимости отложить
празднования хотя бы до выходных, что огорчило Элис, но не
заставило ее отступиться. Анжела и Бен охотно предлагали свои
варианты скромных развлечений, в противовес масштабным замыслам
Элис. Я же просто молча наблюдал - мне было все равно, как и где,
главное, что мы будем вместе. Вместо участия в обсуждении я
вглядывался в любимое лицо, пытаясь по мимике, движениям головы и
сокращением зрачков определить, о чем она думала в каждый момент
времени. Мне этого было достаточно.
Вдруг я заметил, что она тоже
перестала поддерживать разговор, задумавшись над чем-то так сильно,
что полностью погрузилась в себя. Одного мимолетного взгляда на нее
было достаточно, чтобы понять, что мысли у нее нерадостные. Даже
теперь, обретя свободу, она переживала о чем-то. Или о ком-то…
О Джейке… Догадка пронзила меня
мгновенно, подобно вспышке молнии, разрезающей мглу небосвода, она
разорвала мне мозг. Едва позволив себе думать об этом, я начал
леденеть. Медленно. Клетка за клеткой. Из центра груди. Как после
укола жидким азотом. В сердце… С каждым ударом оно посылало по
венам замораживающую и убивающую жидкость.
Я не сводил воспаленных глаз со
своей девушки. Пока они еще способны были видеть, я наблюдал, как
все сильнее она хмурится, как искажается мукой любимое лицо.
Я забыл, что мы не одни.
Но ненадолго.
Мгновение спустя, когда поражение
искусственной мерзлотой не успело распространиться дальше грудной
клетки, в мое сознание ворвалось ужасающее видение из мыслей Элис.
Перед моим взором с невероятной четкостью и пугающей реальностью
предстало омерзительно прекрасное, с застывшей гримасой ненависти,
с мстительно поджатыми губами, в обрамлении ядовито-рыжих локонов,
лицо моего врага. Которого я искал с яростным остервенением и
постепенно затухающей надеждой. И преследовал во время своих
скитаний периода самоизгнания из Форкса и из жизни.
И которая ускользнула от меня.
Обманула.
Посмеялась надо мной.
Но не это теперь меня беспокоило. Я
вовсе не жаждал реванша и не собирался гоняться за ней. Мое
самолюбие, конечно, было уязвлено, но я совладал с ним. Это было
несложно, ведь я пообещал своей Белле не делать этого. Не
преследовать ее…
Викторию.
Поклявшуюся отомстить мне за
убийство ее любовника. Способом возмездия она выбрала не схватку с
глазу на глаз, а более изощренный - уничтожить меня, расправившись
с Беллой. Она угадала с выбором - это был самый верный путь, самый
надежный. Но за жизнь своей любимой я буду сражаться еще яростнее,
чем за свою. И в этом ее главная ошибка.
Видение было очень ярким. Значит,
решение Викторией уже принято. Она собирается напасть. Очень скоро.
В ближайшие дни. Я видел ее в лесу у дома Беллы, а значит, дома ее
быть не должно. Даже вместе со мной. Рисковать нельзя. Там Чарли.
Никто не должен пострадать.
Но как же мне увести из дома Беллу?!
Ведь она серьезно настроена не злить Чарли в первые дни свободы, не
давать ему повода передумать. Но я должен что-то придумать. Думай,
Эдвард, думай!
