Шампанское сегодня особенно вкусное. Игристые пузырьки щекочут горло, и смех наконец такой живой и звонкий, хотя в сердце все равно тяжесть.
Дело в том, что пару недель назад я рассталась со своим парнем – Даниилом Краевским. Мы были вместе целых пять лет!
А полгода назад Даня сделал мне предложение, и мы должны были вот-вот пожениться. Все оборвалось в один злополучный день…
Даниил – наследник огромной сети пятизвездочных отелей, когда я «деревенщина», как выражалась его мамаша. Отличница, с дипломом, свободно владеющая тремя языками, но… «недостойная».
– … Еще пожалеет, – слышу обрывок фразы.
В клубе шумно. Я едва понимаю, что сказала моя лучшая подруга Ая. Читаю по губам.
Хорошо у нас в институте был преподаватель, который читал лекции невозможно тихо. Пришлось научиться понимать его речь по тонким сухим губам.
– … Красивая, умная. А это сейчас такая редкость! – еще один обрывок.
Выпиваю ставшую безвкусной шипучку «Абрау-Дюрсо» до дна.
– Ты, главное, не падай духом, – поддерживает Айка. Она порядком пьяна. Вот что значит настоящая подруга. Горе у тебя, а напивается она.
С Аей мы дружим тоже с института. Не разлей вода.
– И вообще, я решила стать феминисткой. К черту мужиков! – громко икнув, говорит.
Киваю.
Сейчас я на стадии ненависти ко всему мужскому роду. Предательство сложно простить. А Даня именно так со мной и поступил: предал.
А я любила его искренне.
– Жаль, отпуск пропадет, – хнычу, – это ведь свадебное путешествие!
Несколько месяцев назад мы купили путевки на круиз по Средиземному морю. Огромный корабль, вкусная еда, целых три недели, из которых почти половина на лайнере в каюте люкс-класса.
Мечта детства.
– А я бы поехала. Из принципа! – Айка ставит пустой стакан. В это время за соседним столиком происходит нечто шумное, напоминающее взрыв, но не представляющее опасности.
Ах да! Там мой бывший. Отмечает наш разрыв открытием бутылки шампанского, учитывая, что эту «бабскую муть» он не пьет.
Обе поворачиваем головы, и, ожидаемо, наши взгляды с Даней высекают искры от встречи друг с другом. Молот бьет по наковальне со всей тяжестью и яростью. Даже в горле противно запершило.
– Мы там поубиваем друг друга, – от подступающих слез чешется нос и свербит в уголках глаз.
Спешу отвернуться.
– А у меня еще остались планы на жизнь.
Отодвигаю от себя высокий бокал и жестом прошу официанта принести нам новую бутылку.
– Извините, но последнюю только что заказали, – отвечает и с осторожностью косится на столик моего бывшего.
Там вновь шум. Они гогочут от чьей-то шутки, и я сразу думаю, что надо мной, потому что все его друзья, все пять человек, смотрят на наш столик, где только я, и… Айка!
– Могу предложить «Moet & Chandon Imperial Brut Rose». Двадцать пять тысяч. Будете заказывать?
Слизываю яркую помаду с губ.
Пустая «Абрау-Дюрсо» вот-вот спустит свое горлышко. Не стекло, а прошлогодний воздушный шарик.
– Нет, спасибо.
Спустя пять минут официант приносит нам бутылку, которую и предлагал. В ведерке со льдом и двумя чистыми бокалами. Ко всему прочему прилагается записка:
«Прими сей скромный прощальный подарок. Надеюсь никогда больше тебя не встретить».
– Гад! Верните презент обратно.
Хлопок!
Ая уже открыла и с булькающе-шипящими звуками наполняет свой бокал. Пенка переливается через края под пьяненький смех подруги.
Закатываю глаза. Теперь ползучий будет злорадствовать.
Бью раскрытыми ладонями по столу и поднимаюсь с мягкого дивана. На Айку зачем-то с раздражением смотрю. Кто ее дернул открыть чертову бутылку?
Делаю глубокий вдох и задерживаю дыхание до звездочек перед глазами.
Сейчас мне легко, а завтра, когда проснусь в своей недавно снятой комнате, под шум соседей с детьми и дядьки с вечной дрелью, начну снова вспоминать Даню. Первая любовь, однако.
