– София Егоровна, – в кабинет врывается Даша, моя новенькая
помощница.
От сквозняка со стола слетают все мелкие бумажки, которые я
только что разложила в определённом порядке. Ничего не могу с собой
поделать и избавиться от этой детской привычки: собирать пазлы.
Головоломки любила с детства. Мне нравилось крутить в руках
фрагменты пазла, находя каждому своё место. И, став уже взрослой,
писала «фрагменты» на бумажках, а потом переставляла их туда, где
они должны быть, «собирая» ответ на свой вопрос.
И сейчас Даша, открыв дверь, смахнула их. Точнее не сама Даша,
конечно, а сквозняк, который она устроила. И да, кондиционеры,
были, но мне нравился запах и шум улицы, доносившиеся из открытого
окна.
Закрываю глаза и считаю до трёх, чтобы не рявкнуть на Дарью.
Считать приходится до пяти: до трёх не помогло.
– Что случилось, Даша?
– София Егоровна! Вы просили, чтобы вас не беспокоили, – щебечет
Даша.
– Да, Даша. Я просила, чтобы меня сегодня не беспокоили, –
красноречиво уставилась на неё.
– София Егоровна! Я ему говорила! Но он ничего не хочет слушать!
Он уселся в приёмной и сказал, что не уйдёт, пока его не
примут!
– Кто, Даша? – спрашиваю, начиная терять терпение.
– Иностранец, – Даша распахнула глаза, словно этот «иностранец»
прибыл из другой Галактики.
– Даша, иностранцы – это такие же люди, как и мы с тобой, –
пытаюсь объяснить своей помощнице, что не стоит с ними носиться как
с писаной торбой. Хотя в последнее время старалась лично не
общаться с «чужестранцами».
– Я знаю. Но мужчина настаивал на встрече именно с вами!
– Даша, у нас в штате восемь квалифицированных юристов, которые
владеют иностранными языками. Восемь! Ты не могла отправить его к
ним?
– Могла, – Даша виновато потупила глазки.
– Ладно. Кто он?
– Бельгиец, – выдыхает Даша.
Скривилась при упоминании Бельгии. К самому государству никаких
претензий у меня не было, впрочем, как и коренному населению тоже,
за одним маленьким исключением.
– Даша, а имя у него есть?
– Да. Я записа… ла, – Даша косится на дверь.
Всё ясно – записала, а блокнот с собой не взяла.
Покачала головой, вспоминая просьбу Роберта: «Софиечка, Даша –
девочка умненькая, но её немного поднатаскать надо. И цены ей не
будет, поверь! Ты уж проследи сама. Уважь старика».
Роберта Щегельского я уважала. И к мнению его всегда
прислушивалась. Но. Вот уже вторая неделя, как я серьёзно подумываю
сама «выставить цену» и продать этот «не огранённый алмаз».
– Пригласи, – махнула рукой, чтобы Дарья исчезла из поля моего
зрения.
Посмотрела на раскиданные по полу листочки, которые тут же
взметнулись от нового порыва сквозняка.
– Да, твою же Дашу! – выругалась сгоряча.
Залезла под стол, поднять свои листочки. Собрала и положила на
них степлер. Надо купить бумагу с клеевым слоем, подумала уже
в который раз. Сдула упавшую на лицо прядь волос.
«Ну? И где там этот каприз… ный бельгиец?» – обрываю свою мысль,
уставившись на вошедшего мужчину.
Из одиннадцати миллионов, или сколько там сейчас составляет
население Бельгии, на меня смотрит тот, кого я так старалась
забыть. И тогда, когда я сумела справиться сама с собой, выдержала
неравный бой гордости с безумной страстью, тогда, когда смогла
начинать своё утро без мыслей о нём, он сам появился в моём же
офисе, да ещё и в качестве клиента. Чтоб мне провалиться на этом
самом месте, а лучше – ему!
– Вот ещё одна. Вы не все собрали, – хрипловатый баритон
разрывает привычный внутренний мир, который был создан таким
трудом, заставив зазвенеть каждую струну, словно к ним прикоснулась
рука мастера. – Шейн. Дмитрий Шейн.
Дмитрий, ибо это был он, протягивает мой листочек.
«Блеск! Он ещё и не узнал меня!»
– Благодарю. – Махнула рукой на посетительское кресло. – Моё имя
вам известно.
