– Но почему же ты этого не сделал?!
– Забыл!
– Что значит – забыл?! – крикнула женщина. – Неделю назад я тебя спросила, ты купил обратные билеты? И ты ответил, что купил! О чем ты думал?!
Он повысил голос:
– Я хотел купить и забыл!
– Не ори!
Мужчина, наконец, обернулся. Все это время он говорил, лежа к ней спиной, и это бесило ее больше всего. Варя увидела его глаза, и на секунду запнулась. Потом она часто вспоминала этот взгляд. Он мог посмотреть на нее виновато – ведь он же, в самом деле, был виноват… Мог посмотреть раздраженно, устало… Да как угодно, только не равнодушно! А муж смотрел на нее так, будто она была чем-то вроде назойливой осы, залетевшей в гостиничный номер. Надо бы выгнать чертову осу, да лень вставать… Ее душила ярость, но при виде его лица слова застряли в горле. Женщина схватила сумку:
– Я иду на вокзал, нужно взять билеты! Номер оплачен до послезавтра, и если не удастся уехать, я не знаю, что мы будем делать! Деньги почти кончились… Ты идешь со мной?
– Зачем? – откликнулся он, снова отворачиваясь и подминая под голову подушку. – Возьми мой паспорт, и все.
– По-твоему, все в порядке? – Ее голос сорвался на визгливые нотки, и Варя осеклась. Захлопнула сумку, сунула ноги в туфли и выбежала в коридор.
– Можно мой пропуск? – спросила она у портье. – Семьсот восемьдесят первый номер. Нет, ключ у мужа. Он остался в номере.
Московский вокзал был прямо напротив гостиницы – только площадь перейти. Варя с трудом отыскала кассы дальнего следования, вошла и в эту минуту почувствовала, что в самом деле ненавидит мужа. Сейчас, в седьмом часу вечера, помещение касс было набито от окошек до самых дверей. Выбирать между очередями было бессмысленно – все одинаково длинные. Она встала в хвост одной из очередей, простояла минут пятнадцать, сжав зубы, задыхаясь от невыносимой духоты, и внезапно обнаружила, что стоит в справочное бюро. В ярости переменила очередь…
Через полтора часа она все-таки купила билеты – едва успела до закрытия касс. Ей достались два купированных верхних места – в разных купе… Правда, в одном вагоне. Вдобавок пришлось доплатить за какое-то питание – других билетов, без этой наценки, в кассах не было. Варя выбежала на перрон, вдохнула раскаленный воздух и поняла, что ноги отказываются ее держать. Сегодня они прошагали по всему Эрмитажу – от египетского зала до импрессионистов. Чудесный был день, вот только… «Вот только он смотрел не на картины, а на паркет! – подумала она, заставляя себя передвигать ноги. – Спрашивается – зачем пошел в музей? Сидел бы в номере! Только настроение испортил!»
Ей очень хотелось вернуться в гостиницу, принять душ, лечь в постель… Но Варя поняла, что сейчас не может смотреть на мужа. Будет скандал. Один из тех безобразных скандалов, которыми в последнее время заканчивался каждый день. И она не пошла в гостиницу. Спустилась в метро, проехала одну остановку до станции «Чернышевская», купила в ларьке банку джина с тоником и битый час просидела в скверике, сбросив туфли на газон. Здесь было хорошо, тихо. Движения почти нет, народу немного. Все напоминало какой-то из московских бульваров – Покровский или Яузский. Только трамваев не хватает. Мимо то и дело проходили собачники, со своими любимцами на поводке. Один из псов заинтересовался ее туфлей на газоне. Пришлось встать и обуться.
«Боже, сколько же мы отшагали за эти дни? – подумала она, направляясь к метро. – Бегали по городу, накручивали километры… Будто спасались от кого-то. От самих себя, наверное… Самым лучшим было бы однажды разбежаться в разные стороны. Чтобы он повернул за один угол, а я за другой. И вот так и расстаться – без объяснений, без скандалов. Но это можно было сделать и в Москве. Незачем для этого ехать в Питер! Правда, мы ехали сюда совсем для другого…»
