Они очнулись где-то ближе к вечеру. Два солдата, которые лежали на дне оврага и которых притащили сюда и заботливо уложили на спальные места. Солдаты сели на лежанках и огляделись – они были в огромной палатке, обставленной, бог знает какой, мебелью, а за столом в середине сидели и ели мужчина и женщина – судя по всему, муж и жена. На коленях женщины полулежал маленький ребенок и тянул свои крошечные ручки к тарелке с жареным мясом, которое женщина с теплой улыбкой отодвигала подальше. Мужчина оторвал кусок чего-то очень напоминающего хлеб, и отправил себе в рот. Вдруг он словно почувствовал на себе взгляд и обернулся.
– Наконец-то вы пришли в себя, – прожевав еду, сказал он. – А мы думали, вы проспите еще несколько дней.
Женщина тут же повернулась к ним, инстинктивно прижав к себе ребенка, а потом и вовсе положив его в некое подобие люльки в глубине палатки. При ближайшем рассмотрении она оказалась совсем еще девушкой.
– Сколько времени мы здесь? – спросил один из солдат.
– Два дня, – коротко ответил мужчина. – Можете поесть.
Солдаты благодарно кивнули и подсели за стол. Там их ждала несколько странная, но, все же, еда.
– Откуда вы? Почему вы оказались в овраге? – тихо спросила девушка. – Вы сами по себе или?..
– Мы солдаты Государства. Наша миссия здесь… – солдат прервал сам себя, – мы вступили в неравный бой и подорвались, поэтому нас отбросило ударной волной в овраг.
По лицам мужчины и девушки можно было прочитать только один вопрос – «какова ваша миссия?», но отвечать на него никто не спешил.
– Что ж, спасибо, – солдаты доели и вытерли свои рты рукавами форменных курток. Затем встали из-за стола и вытащили пистолеты. – Извините.
– Что происходит? – нахмурился мужчина, сжимая кулаки и глядя на оружие. – Что вам от нас нужно?
– Вы находитесь на зараженной территории. Наша миссия, – начал другой солдат, – зачистить весь этот квадрат, живых не оставлять. Извините, это приказ.
В глазах четы появился страх вперемешку со злобой. Мужчина открыл было рот, чтобы наверняка закричать «бери ребенка и беги», но солдаты выстрелили быстрее. И еще быстрее была девушка, рванувшаяся вперед и закрывшая собой мужа.
– Нет!..
По ее вытянутой бесформенной кофте медленно расползлись два темных кровавых пятна, и она с тихим стоном осела на пол. Все застыли, только в люльке, разрывая наступившую тишину, плакал ребенок.
Мужчина взревел, переворачивая стол навстречу новым пулям, и кидаясь на солдат. Тех свалило с ног, и он налетел сверху, заламывая руки, вырывая пистолет, насаживая шеей на гвоздь, торчащий из земляного пола, одного, и целясь между глаз второму.
– Ублюдки, я убью вас всех по одному, – выплюнул он, прежде чем выстрелить. – Все ваше Государство.
Голова второго солдата запрокинулась назад, и кровь из простреленного лба густым ручьем потекла на пол.
Мужчина бросил пистолет и упал перед женой. Она еще слабо дышала, когда он перевернул ее на спину, кладя ее голову себе на колени. Она приоткрыла глаза:
– Ты всегда меня спасал. Ты сказал тогда, что я по-глупому рискую жизнью, но это… было не глупо.
– Ангел мой, – голос мужчины дрогнул. – Не надо было…
– Не беспокойся, – девушка закашлялась – из ее рта текла кровь.
Она хотела было еще что-то сказать, но снова зашлась кровавым кашлем, по ее телу пробежала судорога, и открытые серые глаза остекленели. Мужчина зажмурился, опустив голову, и из его глаз на ее лицо капнули слезы.
На звуки выстрелов в разворочанную палатку так быстро, как только мог, забежал мужчина, но увидев, что произошло, тут же развернулся и велел всем остальным, пришедшим позже, оставаться снаружи. Он повернулся, поправил очки и тихо позвал вдовца по имени, но тот не отозвался.
