Действующие лица.
ПАЛЫЧ и АРИСТАРХ – актеры одного не столичного театра
МАРТА – женщина с непростым характером и судьбой. Упоминается вскользь, как жена Палыча
КЭТ – современный модный режиссер из столицы. Из тех людей, которые всегда и везде очень востребованы, независимо от моды и времени. При этом милая женщина.
МАРК (он же КАМИЛ)– выделяется яркой внешностью и модной одеждой. Видно, что из элиты. Считается главным героем.
ДЖЕКСОН – молодой человек, выступает в разных ролях – администратора, солдата, даже человек из народа. В общем многогранный персонаж.
СОЛДАТЫ, народ – три, четыре человека. Выступают единым персонажем.
СТАРШИЙ – он же центурион. То же из народа, но выслужился. Говорит мало.
***
Акт 1.
Постепенно освещается авансцена. Глубже в полумраке, грубо сколоченные деревянные столы, лавка, несколько массивных стульев. Входят двое мужчин (Палыч и Аристарх). Первый одет в потертый цивильный костюм, в руках ведро с яблоками. На втором поверх одежды надеты элементы доспехов или латы. Останавливаются.
АРИСТАРХ. Ну, почему наши осветители всегда жалеют света. Можно подумать от трех лишних включенных лампочек наш театр разориться. (В зал). Эй, есть кто там наверху, добавьте света на сцену. Сейчас начнется репетиция, а я не могу рассмотреть текста в этой темноте (к первому). Как можно в таких условиях заниматься искусством. Разве это театр?
ПАЛЫЧ. Успокойся, там, наверное, уже никого нет. А лампочки просто перегорели. Какой текст ты собираешься читать? Там у тебя всего пара десятков фраз, или ты что-то решил добавить от себя? Что там у тебя из кармана торчит?
АРИСТАРХ. Это вчерашняя газета. Между прочим, и две фразы можно забыть, когда не репетируешь месяцами.
ПАЛЫЧ. Зачем ты в эти доспехи вырядился и вытащил меня сюда? В театре все равно никого нет.
АРИСТАРХ. Это сценический костюм. Сам придумал. Мне это помогает лучше войти в образ. А, что у тебя в ведре? Что ни будь съедобное?
ПАЛЫЧ. Да, вот яблок нарвал в городском саду. Хочу отнести Марте в больницу. Врач сказал, что ей сейчас очень нужны витамины.
АРИСТАРХ. Дай попробую. (Берет яблоко, кусает). Тьфу, они же еще не созрели. Разве можно такие яблоки давать больным. Ты сам их пробовал?
ПАЛЫЧ. Ничего, полежат на подоконнике, дозреют. Где я тебе возьму спелых. Сам знаешь, все деньги ушли на лекарства.
АРИСТАРХ. А как чувствует себя Марта?
ПАЛЫЧ. Хуже чем в прошлом месяце, но зато лучше, чем в январе.
АРИСТАРХ. Это хорошо, что лучше, чем в январе. Так и на поправку пойдет.
ПАЛЫЧ. Я тоже так думаю.
АРИСТАРХ. Все наладиться, Палыч. (загадочным голосом). Скоро приедет новый режиссер, поставит спектакль, будут хорошие сборы, и ты сможешь купить Марте настоящих фруктов, и не будешь кормить ее этой кислятиной.
ПАЛЫЧ. О чем ты говоришь? Какой режиссер? Никого и ничего здесь больше не будет. Вот уже два месяца только мы с тобой приходим сюда, ты да я, и все. Вся труппа давно уже разбежалась по антрепризам в столичные театры или вступают в этих пошлых юмористических шоу. Даже осветители давно нашли другую работу. Остались только мы с тобой Аристарх. Да и то смешно сказать, какие мы с тобой актеры? Вечно вторых ролей, с парой десятков фраз. Один играет римского сенатора, который в финале произносит, «Сенат решил казнить злодея.» Второй, представитель римского народа, радостно кричит в ответ. «Смерть, диктатору! Казнить его». И в итоге на одного порядочного человека становиться меньше. Вот такие наши роли в этом спектакле, маленькие и подленькие.
АРИСТАРХ. В таком случае, ты не находишь дорогой Палыч, что в условиях когда все разбежались и никого не осталось, наши роли могут стать главными. Парадокс, но факт.
ПАЛЫЧ. (ставит ведро с яблоками на стол). Нет, уважаемый Аристарх, просто мы в этом случае становимся никому не нужными. Скажи честно, зачем ты вытащил меня сегодня? Чтобы написать заявление на увольнение? Я согласен. Пора бросать театр и искать себе другое применение. Где ни будь пристроимся, с краюшку. На новом месте глядишь и жизнь наладиться?
