Системник гудел.
Негромко, на одной-единственной монотонной ноте, словно уставший шмель, застрявший в банке. Этот звук был саундтреком моей нынешней жизни. Он идеально сливался с мерным гудением системных блоков под столами коллег, шелестом вентиляции и далеким, неразборчивым гомоном десятков людей, заполнявших наш опенспейс. «ПиксельХаб». Или, как я его про себя называл, «Ферма». Место, где идеи попадали в чистилище, а амбиции – в компостную яму.
На экране передо мной расцветали психоделические пятна. Красные, желтые, зеленые. Тепловая карта перемещений игроков в нашем флагманском проекте – «Веселая Ферма 2». Казуальный VR-таймкиллер для тех, кому нужно убить пятнадцать минут между совещанием и обедом. Моя текущая задача, мой персональный «квест», звучал как злая шутка: «Проанализировать паттерны взаимодействия пользователей с новым ассетом „Радостная Розовая Свинка“».
Я смотрел на экран, и глаз дергался. Красные зоны, зоны максимальной активности, предсказуемо скапливались у кормушки и лужи с грязью. Игроки, словно самые примитивные NPC, тыкали в свинку, кормили ее виртуальной бурдой, получали ачивку «Заботливый фермер» и выходили. Никаких аномалий. Никаких отклонений. Чистый, дистиллированный, унылый гринд пиксельного счастья. Мой мозг, когда-то натасканный на проектирование сложных, нелинейных квестовых цепочек и адаптивных моделей поведения ИИ, сейчас занимался анализом того, почему путь от ворот до свинарника игроки пробегают по прямой, а не зигзагом. Это было даже не топтание на месте. Это была профессиональная деградация.
– Андрюх, на обед идешь? – раздался над ухом жизнерадостный голос.
Я оторвал взгляд от монитора. Передо мной стояла Маша, или Мария, как она просила себя называть в рабочих чатах. Яркая, общительная, она была квинтэссенцией «нормальной» офисной жизни, которая казалась мне чем-то вроде экзотического ритуала непонятного племени. Всегда с улыбкой, всегда с какой-то легкой, ничего не значащей историей наготове. Она была не плохим человеком, просто… поверхностным. Как и все здесь.
– Привет, Маш. Не, я сегодня пас, – я махнул рукой в сторону экрана, где свинка радостно хрюкала в облаке сердечек. – Тут срочно отчет доделать надо.
Ложь. Густая, как патока, и такая же привычная. Никакой срочности не было. Отчет я мог набросать за десять минут, используя стандартные шаблоны и вставив пару умных слов вроде «оптимизация пользовательского опыта». Мне просто не хотелось идти. Не хотелось слушать про ее нового ухажера, про планы на выходные, про скидки в торговом центре. Не хотелось кивать, улыбаться и делать вид, что мне это хоть сколько-нибудь интересно.
– Ох, ну ты как всегда, трудоголик, – она ни на секунду не усомнилась в моих словах, что только подтверждало, насколько ей было все равно. – Жаль. Ну, тогда до вечера!
Она легко упорхнула, оставив за собой тонкий шлейф цветочных духов, который на мгновение перебил вездесущий запах пластика и остывшего кофе. Я проводил ее взглядом и снова уставился на монитор. Она уже не первый раз поткатывала ко мне с намеками на более близкое знакомство, но я пока не сдавался.
«Радостная Розовая Свинка». «Золотистая Курочка». «Веселый Теленочек».
И еще десятки других, не менее жизнерадостных названий. Это то, с чем я имел дело каждый новый день на работе. Треш-игры нашей преуспевающей конторы.
Я закрыл глаза, и перед внутренним взором пронеслись обрывки другого мира.
Не игрового, а того, что был до него. Схемы, диаграммы, сотни страниц технической документации. Я помню, как мы с командой в «НейроВертексе» до хрипоты спорили о поведенческих моделях для целого города NPC. Как сделать так, чтобы стражник не просто стоял на посту, а реагировал на погоду, на время суток, на пьяные крики из таверны? Как заставить торговца помнить своих постоянных покупателей и делать им скидку не по скрипту, а потому что так велит его «характер»? Мы создавали иллюзию жизни, сложную, многослойную систему, которая должна была учиться и адаптироваться.
