Глава 1. Кандидат на отсев
Дождь за окном был не стихией, а фоном, скучным и монотонным, как сводка новостей в шесть утра. Капли стекали по бронированному стеклу служебного «БМВ», расплываясь в грязные блики от света уличных фонарей. Алексей Горский смотрел на них, почти не моргая, его взгляд был пуст и сосредоточен одновременно. Внутри же бушевал адреналин, холодный и острый, как лезвие ножа. Он приучил себя не показывать его. Никогда.
Водитель, коренастый мужчина с лицом, не выражавшим ровным счетом ничего, резко свернул с Садового кольца в лабиринт переулков за Арбатом. Машина замедлила ход, скользя по брусчатке, мокрой и блестящей, как черная икра.
«Поехали», – прошептал про себя Алексей.
Ему было тридцать два, и он был капитаном ФСБ. Молодой, перспективный, с безупречным, как ему казалось еще полгода назад, досье. Выпускник Академии ФСБ, красный диплом, специализация – контрразведка. Он ловил шпионов. Настоящих, с жучками, шифрами и двойной жизнью. Он чувствовал себя охотником, хищником в мире теней. Но затем пришел вызов к генералу Семёнову, и его аккуратный, четкий мир дал трещину.
Кабинет Семёнова пах старым деревом, дорогим кожей и властью. Властью в ее самом концентрированном виде. Генерал, мужчина лет шестидесяти с седыми висками и пронзительными, как рентген, глазами, не предложил сесть. Он сидел за своим массивным столом и вертел в руках матовый черный брелок.
«Горский, ты знаешь, что такое «Гиперион»?» – спросил он без предисловий.
Алексей стоял по стойке «смирно». «Нет, товарищ генерал».
«И слава богу. Это не твой уровень. Это даже не совсем мой уровень. «Гиперион» – это клуб. Неформальный. Закрытый. Очень закрытый». Семёнов отложил брелок. «Туда входят люди, имена которых ты знаешь из новостей. Банкиры, сырьевики, несколько человек из администрации, силовики высшего эшелона. Те, кто на самом деле вертит этой страной. Они играют в бильярд, пьют коньяк и принимают решения. Решения, после которых министры летят в отставку, а курсы валют прыгают на десять процентов».
Алексей молчал, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Это было не его дело. Он был солдатом невидимого фронта, а не политтехнологом.
«Нам нужен человек внутри, – продолжил генерал. – Наблюдатель. Источник информации. Не для того чтобы их всех арестовать, боже упаси. Они – система. Но система должна быть управляемой. Понятной. Сейчас она стала слишком самостоятельной. В «Гиперионе» зреют идеи, которые могут быть… дестабилизирующими. Нам нужно знать что, как и почему».
«Почему я, товарищ генерал?» – выдохнул Алексей.
Семёнов улыбнулся, и его улыбка не сулила ничего хорошего. «Потому что ты идеальный кандидат. Молод, умен, амбициозен. У тебя правильное, но неброское происхождение – отец-инженер, мать-учительница из Екатеринбурга. Ты не из их круга, и они это почувствуют, если ты будешь притворяться аристократом. Ты должен войти туда как… как перспективная инвестиция. Как человек, который голоден. Который хочет всего и сразу. Они таких любят. Любят выращивать щенков и делать из них бойцовых псов. Твоя легенда – ты ушел из органов. Разочаровался. Ищешь себя в частном бизнесе. Конкретно – в сфере корпоративной безопасности. У тебя есть нужные навыки, и ты готов их продать. За большие деньги».
«А моя душа?» – этот вопрос сорвался у Алексея сам собой, не отфильтрованный холодным расчетом.
Семёнов перестал улыбаться. Его лицо стало каменным. «Горский, ты либо патриот, либо нет. Там, в «Гиперионе», решается судьба России. Не в кабинетах на Старой площади. Ты будешь на передовой. Самой настоящей. Твоя задача – не поддаться. Не сломаться. Не стать одним из них. Все остальное – техника. Вопросы?»
