Зимние ночи в Заполярье необычайно длинные и тёмные.
В детстве ясными морозными вечерами, гуляя в одиночестве, я часто выходил по заснеженной и укатанной до зеркального блеска лесной дороге за пределы родного посёлка. Туда, куда уже совсем не доходил свет электрических огней. И над моей головой простиралось бескрайнее звёздное небо.
Звёзды! Огромные, сияющие необычайно яркие и едва-едва заметные, – мириады безмолвных, призывно мерцающих светлячков в сказочных переливах северного сияния.
И, всматриваясь в эту бездонную глубину, на какие-то мгновения моё сердце замирало, наполняясь трепетным восторгом, и в сознании спонтанно и неизменно
возникал один и тот же неразрешимый вопрос:
Где же всё это находится? И где начало и конец этой невообразимой звёздной бездны?
Где таится начало всех начал, вбирающее в себя пространство и время всех вселенных?
И есть ли оно вообще?
И иногда на какой-то миг и, это случалось почти всегда неожиданно, словно едва заметное и молниеносное касание невесомым пёрышком, – и я вдруг содрогался от одного пронзительного и неизъяснимо загадочного ощущения! Глубочайшей сопряжённости и единения всего сущего, в котором я пребываю, и пребуду всегда – во все времена! Оно охватывало всё моё человеческое существо. И на какое-то мгновение всё это звёздное великолепие словно бы исчезало и растворялось во мне самом, в каком-то неведомом изначальном Истоке самого моего существа.
Сознание – неуничтожимо! И Оно всё, что есть.
И каждый раз это пронзительное ощущение длилось во мне лишь одно мимолётное мгновение. В котором, казалось бы, прояснялось всё, – и «оно» тут же растворялось и исчезало бесследно. И все мои отчаянные попытки хоть как-то его удержать, понять, продлить, хоть ненадолго, – были тщетны. Оно неизменно ускользало, едва-едва коснувшись, продолжая завораживать и призывно манить. А мучившие меня вопросы, на какой-то момент получали во мне своеобразное и совершенно отчётливое разрешение, выражая себя просто и ясно:
