Петербургский зоологический сад. Увлекательная экскурсия по Северной столице

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Кто из вас, уважаемые читатели, не был в зоопарке, ну хотя бы один раз? Наверное, когда вы были совсем маленькими, вас привели туда взрослые, чтобы показать живых зверюшек, о которых вы читали в книжках, которых видели на картинках или по телевизору. Может быть, вам удалось покормить и погладить каких-нибудь маленьких, не очень опасных животных. И вы тогда вряд ли задумывались о том, сколько лет нашему зоопарку, как складывались его судьба и жизнь его обитателей – зверей, птиц и многих других животных.

Но если вы раскрыли эту книжку, то вам явно захотелось побольше узнать о самом зоопарке. Мы перелистаем страницы его истории и задержимся на некоторых ее малоизвестных этапах. Конечно, нам не удастся проследить все повороты судьбы зоопарка, но о самых значительных событиях вы узнаете.

Началась история нашего зоопарка почти 150 лет назад с… вафель, которыми удивила жителей Петербурга София тер Реген, приехавшая из Голландии. В самом начале 1840-х годов ее вафельное заведение обосновалось в сквере у Александринского театра. Аромат румяных, хрустящих вафель, нового для Северной столицы лакомства, привлекал туда публику, гулявшую по Невскому проспекту, посетителей Гостиного двора, театралов, приезжавших задолго до начала спектакля, чтобы успеть завернуть в это заведение, купить вафли, а также поглазеть на процесс их приготовления. Многим хотелось взглянуть и на саму прекрасную голландку, одетую в национальный костюм с замысловатым белоснежным чепцом на голове и тяжелыми серебряными бляхами на висках. Вскоре она стала делать вафли на заказ и развозить их по домам состоятельных жителей. Так она познакомилась с «половиной Петербурга», и тут забеспокоились петербургские кондитеры, разглядев опасную конкурентку. Они пытались ее подкупить, украсть рецепт вафель, просили продать машину для их выпечки, дело доходило до прямых угроз. Но все эти детективные сюжеты только добавляли Софии известности. В конце концов, она стала весьма заметной фигурой в Петербурге и начала заниматься совсем другими делами. А вафли? Она по собственной воле раскрыла все тонкости процесса знаменитому петербургскому кондитеру, ресторатору И.И. Излеру. А он додумался до их нового употребления: помещал между двумя вафельными кружками свое знаменитое на весь город мороженое. В таком виде оно продавалось потом десятилетиями, и сейчас еще живы ленинградцы, успевшие поесть такого мороженого. Со временем вафельные кружочки «превратились» в более удобные и знакомые каждому из нас трубочки и стаканчики.

Благодаря вафлям София свела знакомства с влиятельными людьми, которые оказывали впоследствии поддержку в ее затеях. И за что только не бралась эта энергичная женщина! Не случайно ее называли «вечно деятельной участницей общественных удовольствий Петербурга». Она демонстрировала в «Пассаже» «Кабинет восковых фигур», устраивала на Черной речке манеж для верховой езды и прокат экипажей, радовала зрителей «панорамой-косморамой»[1] или демонстрацией «туманных картин» – прообразом современного кино. Она показывала богатый «Анатомический музей», открыла один из лучших в Петербурге танцкласс. Первый в России детский кукольный «Механический театр» тоже появился в Северной столице с ее легкой руки.

Многие из ее начинаний так или иначе были связаны с животными, которых она, к тому же, постоянно держала у себя дома. Летом, когда многие петербуржцы переселялись на дачи и жизнь в городе замирала, София отправлялась в поездки по Юго-Западной России с передвижным зверинцем. Молва гласит, что в одной из таких поездок она познакомилась с предпринимателем Юлиусом Гебгардтом, и вскоре он стал ее мужем. Теперь супруги Гебгардт развлекали публику вместе, а в историю Петербурга они вошли как основатели Зоологического сада, хотя главная роль в этом самом главном деле их жизни принадлежала, безусловно, Софии.