Зима, не желая сдаваться, ещё напоминала о себе морозными ночами и метелью, лихо кружившей между вековых дубов и стройных елей. Однако уже к полудню солнце припекало так, что снег, как лопнувший воздушный шар, быстро сдавал свои позиции. Весна, капелью стучала в окна, радуя душу пока ещё редким для этого времени года теплом. Госий, после стычки на постоялом дворе, заметил изменившееся отношение друзей к себе. Нельзя было сказать, что изменения были радикальными, но всё же. Рафинос, бывший до этого крут с ним, когда дело касалось воинского мастерства, теперь никогда не повышал голоса на него, не говоря уже о том, чтобы по-отцовски, как прежде, дать подзатыльник, указав на недостатки. А Лиасо, вообще перестал называть друга по имени, заменив это слово на Князь, или мой Князь. И никакие уговоры и убеждения на них не действовали. Одна лишь Миеле, вопреки всем, относилась к Госию, как и прежде, просто и раскованно. Наоборот, в обращении появились даже некоторые нотки нежности. Отец, вначале одёргивал дочь, но видя, что это нравится и Князю, перестал мучить девушку своими наставлениями. Но самым поразительным оказалось то, что Госий стал понимать и мысленно разговаривать с Люминами. Он даже мог узнать у них, где они были и что делали, в ответ, делясь с ними своим настроением и желаниями. В один из таких дней Рафинос собрал всех в обеденном зале держать совет. Усевшись за столом, товарищи устремили взгляды на хозяина дома. И тот, ещё раз прокрутив в голове назревшие мысли начал:
– Спокойно сидеть здесь мы больше не можем. В Кироды нам дорога пока закрыта ищейками Кадара. А мой друг и твой отец Князь, в это время заточён в Бербоне. И Тёмный Князь, скорее всего, ждёт, что мы придём ему на выручку. Ясно, что это ловушка. Но я знаю, как поступил бы Рамос в этом случае, и мы сделаем так же.
Он посмотрел на молодых людей и продолжил:
– Эллы, преданны своему Князю, я сейчас говорю о Рамосе. Они знают, что я его друг и соратник. Поэтому, если я позову их, они пойдут за мной. Значит, мне с Лиасо нужно отправиться на Восток, туда, где сейчас разоряют наши земли и дома Куиты. А ты, Великий Князь, с моей дочерью пойдёшь на Север, к Гилонису. Он давно ждёт вестей от Рамоса. И ты, именно тот, кого он ждёт.
– А Люмины, с кем пойдут?
Прервал старого воина Госий. Тот, помедлив, ответил:
– Локари и Мээс, пойдут с вами. Не будем делить влюблённых.
Все, согласившись, промолчали, а Рафинос продолжил:
– Наши дороги опасны, но нас ждут и в Киродах, и в Бербоне, и во многих других местах. Мы должны сделать то, ради чего собрались здесь. Если кто-то думает по-другому, пусть скажет сейчас. Потом, это будет расцениваться, как предательство.
Друзья, затаив дыхание, выслушали старого воина, больше не проронив ни слова. Все понимали правильность этого решения, и Рафинос, сделав паузу, закончил:
– Выступаем завтра утром! Великий Князь, пойдёмте со мной, я отдам вам карту и покажу ваш путь.
Он вышел из-за стола, а Госий последовал за ним. Лишь Миеле и Лиасо ещё некоторое время, оставаясь за столом, обдумывали сказанное старым воином.
Поднявшись ещё затемно, все занялись сбором к отъезду. Уложили в мешки самое необходимое. Убедившись, что лошади сыты, отобедали сами. После чего, Госий, захватив огромную посудину, вынес покушать Люминам. А Рафинос, не принимая возражений, тем временем распределил коней. Отдав вороного и рыжего мерина Князю и Миеле. Себе и Лиасо он оставил строптивую кобылку и то, лишь для того, чтобы не тащить поклажу на себе.
– Я, старый воин и лучше переношу дорогу на ногах, чем в седле. Да, и Клиод, на своих ходулях держится увереннее.
Снег в лесу достаточно сошёл для того, чтобы пешком выбраться на тракт. И как только рассвело, небольшой отряд выдвинулся в дорогу. Перед собой, предварительно, отправив в качестве дозорных Локари и Мээс. Никто не обернулся назад попрощаться с домом, ставшим за это время родным для всех. Надеясь когда-нибудь увидеть его снова. Лишь чёрный пёс, любимец Миеле, по кличке Красавчик, обернувшись, громко залаял, как будто предчувствуя, что ему не удастся вернуться сюда. Идти пришлось медленнее, чем рассчитывали. Кое-где в низинах, снег был ещё настолько глубоким, что приходилось буквально ползти по нему, пробивая тропинку лошадям. Поэтому, до ночи выйти на тракт не удалось. И решили заночевать в лесу. Найдя подходящее место для ночлега, друзья развели костёр, и подогрев провиант, отужинали. А затем, устроившись удобнее вокруг огня, приготовились слушать истории, которыми любил баловать их Рафинос. Хотя говорил он всем, что это не россказни, а интихаса. Друзья всё равно не понимали значение этого слова, наслаждаясь лишь сутью сказанного. Оглядев молодых людей, старый воин таинственно начал:
