Письма из прекрасного далека. Книга шестая. Минуя озеро Байкал

В повествованиях этого периода новые действующие лица, впечатления, умозаключения, практические выводы и, естественно, авторское присутствие. Если к фотоэтюдам миновавшего безвозвратно времени приложить сюжеты сохранившихся писем, то можно получить очарование воспоминаний.

От подножия «Сопки любви» начинались все прогулки местных жителей.

Неподалеку от жилых строений протянулись ограждения одной из воинских частей.

Котельные, жилые здания, казармы и людская суета остались внизу.

С обоих сторон тропинки были впечатляющие ландшафты.

Внимание привлекла белка, пробежавшая по стволу сосны.

Довольно широкая пешеходная дорожка с высотой постепенно суживалась до тропинки.

Вокруг во множестве лежали сосновые шишки.

На фоне одного из скалистых нагромождений.

Кроме молодой сосновой поросли встречалось немало степенных, покрытых толстой корой, древесных старожилов.

Нагретые солнцем валуны излучали тепло.

Выше не смогли вскарабкаться даже сосны.

На самой высокой точке нашего маршрута располагались величественные каменные нагромождения. Воздух был чист и насыщен ароматом хвои.

В отдалении обозначили себя другие вершины хребта Черского. Огибая подножия сопок, по распадкам и долинам Забайкалья струились холодные водяные потоки, сливавшиеся в речки. Одна из них, словно живая сущность, носила имя Антипиха.

Для того, чтобы подняться на самую верхотуру, требовались немалые усилия. Мест для кратковременных привалов было предостаточно.

Весна уже утвердилась, среди ветвей мелькали птицы.

Фотографии помогают вспоминать места, в которых мы оставили частицы своей души.

Вот такие виды открывались с высоты… Почти до северного полюса.

Это была первая полостная операция старшего лейтенанта Шувалова Василия Фомича по прибытии в Забайкалье. Шел то ли второй, то ли третий день его адаптации к новой должности. Он с женой, то же врачом, расположился временно в одной из свободных палат для больных. Дочь они оставили у бабушки, так как заранее были предупреждены о возможных сложностях с проживанием. На утреннем строевом смотре к командиру батальона, соблюдая уставной регламент, обратился сержант-санитар из приемного отделения и сказал, что из ближайшей части доставлен заболевший. С трудом, поборов в себе внутренние сомнения и нежелание отпускать кого-либо из врачей на практическую работу прямо из замершей в ожидании шеренги, командир батальона, врач из когорты начальников известной строгой дисциплинарной категории, разрешил Шувалову покинуть мероприятие и осмотреть больного солдата. У поступившего была типичная клиника острого аппендицита с выраженными симптомами раздражения брюшины. Давность от начала болезни более суток. Шувалов остался оперировать больного. Отросток располагался в малом тазу, его пришлось удалять ретроградным способом. На это ушло время. В операционную зашел ведущий хирург медицинского батальона, его предыдущую должность заведующего отделением теперь занял Шувалов, и спросил:

– Помощь нужна?

– Нет, не нужна, – ответил оперирующий. – Скоро закончу.

Ассистировала на операции медицинская сестра, бурятка по национальности. Свое дело она знала хорошо.

Отросток был на стадии флегмонозно-гангренозного воспаления и, естественно, что окружающие ткани среагировали. Послеоперационную рану пришлось дренировать тампоном. Едва Шувалов успел закончить оформлять историю болезни, как в ординаторскую ворвался предыдущий ведущий хирург батальона в звании майора и начал кричать, можно было даже сказать орать на новенького:

– Немедленно убери тампон! Я приказываю!