Даниил с Мироном ехали от психотерапевта. Сегодня был последний
приём. Старый доктор, самый дорогой и самый именитый в столице,
сказал, что курс пройден успешно, Мирон практически восстановился.
Даниил с иронией подумал, что доктор, наверно, действительно стоит
своих денег, ведь он не рекомендовал Мирону ещё курс, а потом ещё,
а потом для закрепления ещё... Терапия не превратилась в
бесконечный сериал. Старый доктор сказал как отрезал: лечение
закончено. Но если он, Даниил, хочет закрепить эффект, самое лучшее
- провести хотя бы месяц в настоящей деревне, вдалеке от
"цивилизации".
Чего-чего, а домика в деревне у Даниила не было. Была хорошая
квартира в центре столицы; была помощница по хозяйству, проверенная
годами женщина за пятьдесят, Зинаида Дмитриевна; была няня у
Мирона, которая сопровождала его в школу и на дополнительные
занятия. Няня была довольно молодая, и пыталась строить глазки
Даниилу. Он это видел, хотя делал вид, что не замечает, и давно
мечтал рассчитать её, но так сложно найти новую! А за этой нет
других грехов, у Даниила дома везде камеры, он просматривает записи
с них ежедневно. Доверяй, но проверяй.
- Папа, а мы правда поедем на лето в деревню? - Мирон впервые
подал голос с тех пор, как они вышли от доктора. Чёрные глаза
смотрят на Даниила с надеждой из-под длинной светлой чёлки.
- А ты хочешь, сын? - их глаза встретились в зеркале.
- Да, очень!
Это второе, о чём попросил Мирон за полгода, с того момента, как
его мать погибла. Зимой, на даче у друзей, катаясь на снегоходе
вместе с Мироном, Лера въехала в дерево. Сама она погибла на месте,
а Мирон угодил в реанимацию с сочетанной травмой. Беда случилась в
декабре, а сейчас июнь.
Тогда, едва придя в себя, Мирон обратился к Даниилу с первой
просьбой.
- Не оставляй меня, пожалуйста, у меня больше никого нет!
Даниил, взрослый мужчина тридцати шести лет отроду, плакал, сидя
возле кровати семилетнего мальчика. Мирон не пролил ни
слезинки.
Когда-то Даниил был женат на Лере, матери Мирона, но они
развелись десять лет назад, а Мирону вот-вот исполнится восемь. Кто
отец Мирона - тайна, покрытая мраком. И эту тайну Лера забрала с
собой. Мирон по какой-то причине всегда считал своим отцом его,
Даниила, и не хватило духу его разубеждать. Видимо, мальчик так
думал, потому что Даниил и Лера сохранили достаточно цивилизованные
отношения. Иногда она даже оставляла Мирона у Даниила, если ей
нужно было отлучиться. Лера была журналисткой, работала на одном из
городских телеканалов. Она выросла в детдоме, потому у Мирона и не
было больше родственников. Он понимал, что остался совсем один, и
вцепился тогда в сильную руку Даниила.
Они многое пережили за полгода. Процедуру усыновления. Долгий
восстановительный период. Мирон пропустил в школе три месяца,
вернулся на учёбу только в апреле. Они всё наверстали, и Мирон
успешно перешёл во второй класс. Вернулись к музыке и рисованию.
Дважды в неделю посещали психотерапевта.
Родители Даниила, постоянно проживающие в Греции, не поняли его
поступок, не одобрили. Они и Леру раньше не особо жаловали. Не
поняла Даниила и Амалия, его подруга. Ребёнок, да ещё сын бывшей
Даниила, не вписывался в её планы. Она ушла от Даниила, поняв, что
он не уступит. Однако, поразмыслив, решила вернуться, но тут уже не
принял её Даниил. Он тоже поразмыслил, и решил, что "такой хоккей
нам не нужен". Уж женщин-то на его век точно хватит, отбоя нет!
Итак, они с Мироном всё выдержали, Даниил устоял. Он не мог
бросить Мирона. Не мог, и всё тут. Не мог оставить семилетнего
парня один на один с реальностью. Пусть Мирон ежедневно, каждую
минуту напоминал Даниилу Леру, на которую был удивительно похож. А
Даниилу вовсе не хотелось Леру помнить: их брак был ежедневной
пыткой. Она не умела любить, заботиться. Для неё существовала
только она сама, её красота, её карьера, которую она строила с
упорством маньяка, не гнушаясь связями ни с кем, переходя из рук в
руки, из постели в постель. Каким-то чудом они прожили три года и
разбежались полюбовно, сохранив подобие приятельских отношений.
Может, она и врала Мирону, что Даниил - его отец. Надо же было
что-то говорить, когда сын начал спрашивать.
