ГЛАВА 1. Илария. Целый
зоопарк на мою нервную систему
– Золотарёва! Золотарёва! Ты что,
оглохла! – рёв раненого бизона, не иначе, прокатился по пустому
холлу некогда родной альма-матер.
Я выдохнула, потом вдохнула как
можно глубже и снова медленно выдохнула. Остановилась. От этого
бизона не спасёт побег, а слиться с окружающими стенами я уже не
успею. Разворачиваюсь: всё-таки беду надо принимать с поднятым
забралом. Моим забралом служит улыбка. Широкая такая, на все 27
зубов. «Мудрые» зубы так и не отросли, видимо, далеко мне до
мудрости. А один зуб потерян из-за моей халатности и безумного
страха перед стоматологами. Но в этом я никому не признаю́сь. Хотя
сейчас от громкого крика захотелось натурально заскрежетать зубами.
Но! Всё тоже но: жаль зубную эмаль, а на поход к стоматологу я ещё
не набрала необходимого количества нервных клеток.
– Чего несёшься как угорелая?! От
само́й кафедры тебя зову.
Всё тот же рёв, всё тот же бизон и
ни капли вежливости.
– Я не знаю, кого ты звал. Но моя
фамилия Зла-то-рё-ва! – раз миллионный произношу я спокойным
тоном.
А этому бизону всё равно. Стоит,
ухмыляется. И не надоело ему повторять эту несмешную шутку про мою
фамилию.
Бизон – это заноза в моей заднице,
внешний раздражитель для моих, в общем-то, крепких нервов. А если
точнее, то Матвей Борисович Строганов, для друзей и подруг – Мэт.
Сынок нашего заведующего кафедрой. Вот прям такой мажористый мажор,
заносчивый и вредный при всей своей приятной внешности.
Высокий, как по мне – каланча
пожарная, под метр девяносто ростом. Это при моих скромных метр
шестьдесят пять без каблуков, прошу учесть. Не зря бизон в
баскетбол играет. Плечистый, накачанный. Надо же чем-то девчонок
клеить, характер же отвратный. Темноволосый и сероглазый. Не будь
он таким противным, я бы сказала, что симпатичный. Вот прям мой
типаж. Этакий «сероглазый король».
Но наше знакомство оказалось не из
удачных, и все последующие встречи только портили общее впечатление
о парне.
– Пока ещё моя фамилия Златорёва, –
мстительно добавила я.
За три года тесного и не очень
знакомства Мэт так и не смог (или всё-таки не захотел?) запомнить
мою фамилию. Скорее всего, ему доставляло удовольствие коверкать
её. Потому что в склерозе и прочих отклонениях в умственном
развитии я не могла его заподозрить. Ну не может же он быть
кретином и при этом управлять, и весьма успешно управлять, фирмой
по оценке и реставрации живописи. Конечно, фирма ему досталась от
папеньки, который устал совмещать предпринимательскую и
профессорскую деятельность. Но под руководством Мэта за последние
четыре года фирма не только не пошла ко дну, а наоборот увеличила
свою клиентскую базу и укрепила репутацию надёжного партнёра на
рынке произведений искусства. Я даже одно время после окончания
учёбы мечтала попасть к нему в штат. Но, поработав пару контрактов,
зареклась от постоянной работы с Мэтом. Уж лучше быть вольнонаёмным
работником.
– Что значит пока ещё? – бизон аж
растерялся, скатился со ступенек чуть ли не кубарем и встал рядом
со мной. – Ты что серьёзно приняла моё предложение сменить фамилию
на более звучную — Золотарёва? Я, конечно, польщён, что ты
прислушалась ко мне, как к более старшему и опытному товарищу, но
ты это…не торопись с таким важным решением!
Вот это самомнение у человека. Я
чуть не открыла некрасиво рот от изумления. Но вовремя вспомнила,
что я же не дурочка-студентка, которая когда-то была очарована этим
напыщенным индюком, а взрослая женщина двадцати трёх лет. Мне не к
лицу открытый рот. Соорудила на лице как можно более скептичную
мордашку (зря я что ли тренировалась перед зеркалом?) и скучающим
тоном, растягивая манерно слова, произнесла:
