Маша
Я вернулась в Питер почти год назад. Разбитая, измученная, с
заплаканными глазами и трясущимися руками. Было абсолютно не важно,
сколько косых взглядов я поймала на себе в тот день. День, когда
ушла от Меркулова. С тех пор вся моя жизнь больше напоминала
американские горки. После злополучного разговора у метро, удача
окончательно повернулась ко мне одним местом. Отец попал в аварию и
пришлось спрятать в самый долгий ящик мечты о самостоятельной жизни
вне дома. Я приехала домой. И сразу столкнулась с новыми
проблемами. Папа находился в коме. Мама бы не справилась одна, а
просить помощи было особо не у кого. Я бы не усидела в Москве, все
равно бы сорвалась.
Слава богу, все обошлось. Уже через десять дней отец вышел из
комы. И потянулись долгие дни восстановления…
Я устроилась на работу в магазин на подобии «Фиалки». Так же
мыла полы и протирала пыль. Платили немного, зато на продукты
хватало. Вечерами ездила к отцу. Мама тоже старалась проводить с
ним как можно больше времени. Увы, работать она заканчивала еще
позже меня.
Учеба вошла в привычное русло. Я перезнакомилась с новыми
одногруппниками, легко нашла общий язык с преподавателями. Учеба,
работа и поездки к отцу почти помогли мне забыть Макса.
Почти…
Полностью уйдя в проблемы, мне было некогда сидеть и страдать
из-за неразделенной любви. Рано или поздно чувства притупятся, а
потом и вовсе исчезнут, даруя высвобождение, умиротворение.
Когда-нибудь это обязательно случится. Но даже спустя год я ловила
себя на мысли, что не все так просто. И забыть не получится, как бы
я этого ни хотела. Да и как…
Спустя пару дней после того, как приехала в Питер, позвонила
Светке и сообщила, что уехала и теперь ее комната снова свободна.
На что услышала витиеватое ругательство и новость – Макс отбыл на
службу в нашу доблестную армию. Причем не факт, что добровольно.
Оказывается, этот невыносимый тип был отчислен. За что? В этом еще
предстояло разобраться. А отец Меркулова, по словам подруги, не
собирался оставлять это без своего внимания. В сыне он был уверен.
Хоть Мерк и являлся беспечным, самовлюбленным индюком, но в плане
учебы был прилежным. В том плане, что все хвосты успевал вовремя
сдать. Это, опять же, Светка рассказала. Я несколько раз порывалась
написать Максу. Спрашивала у Светы номер его телефона. И он у меня
был… Решимости не было. Я боялась, что он пошлет меня. Или просто
не ответит. О том, чтобы позвонить и речи не могло идти. Этот
вариант я сразу забраковала. Слышать его голос… Чтобы потом
сдохнуть от вновь заполняющей тело и душу боли. Тем более, не
сомневалась – ему пишут. И звонят. Те самые красотки с четвертым
размером мозга.
Сегодня был паршивый день. Я сидела в излюбленной кафешке,
смотрела в окно, за которым вовсю бушевала непогода, и неторопливо
потягивала кофе с привкусом карамели. Был выходной день. Мама с
отцом пошли гулять в ближайший к дому парк, а я не захотела сидеть
дома в одиночестве. Лучше посидеть в этом же самом одиночестве в
компании любимого напитка и вкусного чизкейка. К последнему я пока
не притронулась. Так и продолжала сидеть и смотреть в окно. Словно
ждала кого-то подобно Хатико. Единственный день, когда я могла бы
расслабиться. А сижу и нервничаю. Почему?
Скоро осень уступит место зиме и под ногами, вместо луж и
пожухлой желтоватой листвы, будет противная серая жижа. Народ снова
начнет чихать и шмыгать носами. Хмурые тучи, которые в городе на
Неве в это время года можно было увидеть гораздо чаще, чем солнце,
медленно плыли по небу, не пропуская теплых лучей. Ветер бушевал,
играл с листвой, которую еще не прибил к асфальту недавно прошедший
дождь. Люди, проходящие мимо кафе, кутались в куртки, натягивали
побольше шапки, торопились…
