Я не люблю стандартные лица, стандартные мысли и стандартных
людей. Мне нужна исключительность. Незаурядность – вот тот
двигатель, который заставляет меня идти дальше, совершенствуя себя
и свой мир, и мне это нравится.
Я с детства работала над собой. Танцы, брекеты, спортзал,
преподаватель английского. В конце концов, мои родители изрядно
постарались, чтобы их единственная дочь выросла королевой, и теперь
я входила в любые двери, не замечая косые взгляды и шепотки за
спиной. Этот мир принадлежал смелым и цкелеустремленным, и я
определенно собиралась идти в его фарватере. Нет уж, кочки и ухабы
не для меня.
Дверь широко распахнулась и глухо ударилась о стену.
Преподаватель истории, в этот момент стоящий на кафедре, повернул
голову и встретил мое появление в аудитории вопросом:
- Корсак? – брови мужчины нахмурились. - И почему я не удивлен?
Вы снова опоздали. Я уже практически приступил к теме сегодняшней
лекции.
И почему всем типам с ученой степенью так нравится набрасывать
на студиозусов ярмо вины?
Вскинув руку, я спокойно взглянула на часы.
- Практически, но не приступили. Точное время по Гринвичу
говорит мне, что до начала лекции осталось двадцать семь секунд.
Этого вполне достаточно, чтобы занять свободное место и достать
конспект. – Я широко улыбнулась преподавателю. - Здравствуйте,
Василий Юрьевич! Вот видите, я оказалась права. Пусть со второго
раза, но вы запомнили мою фамилию!
- Кхм…
- Обещаю впредь быть еще пунктуальнее. Так я могу сесть? Обожаю
ваши лекции!
- Садитесь уже, Корсак!
Вот так бы сразу и сказал, а то вздумал при всех отчитывать.
Оставив на лице самоуверенную усмешку, я повернулась лицом к
аудитории и огляделась.
Ну, конечно. Все студенты с интересом подняли головы, наблюдая
за нашим с историком разговором. Все, за исключением
светловолосого, кудрявого парня в очках. Я вонзила в него взгляд,
хлопнула дверью и застучала каблуками по старому паркету, проходя
между рядами парт. Чувствуя, как на моих идеальных, загорелых
бедрах натягивается ткань короткого платья. Поравнявшись с нужным
столом, махнула длинным черным хвостом и села рядом с
блондином.
- Привет, Морозко, - сказала воодушевленно, - а вот и я!
Антон Морозов не ответил. Сжал плотнее губы, поправил очки и
уткнулся носом в конспект, словно и не к нему обратилась. Зато
отозвался долговязый ушлепок из соседнего ряда. Как там его?
- Ты настоящая язва, Агнешка, но это так заводит! Тебе бы в
фильмах для взрослых сниматься – в форме майора СС, я бы посмотрел.
– И противненько так засмеялся, засмотревшись на мою грудь: -
Ах-ха-ха! Точно бы посмотрел!
Говорю же – ушлепок. Градус юмора – Марианская впадина без
надежды на спасение. Пришлось всерьез окрыситься на кривую
ухмылку.
- Заткнись, Трущобин, пока завод не сломался! А то ведь я твои
косые смотрелки и потушить могу. Без формы майора, одним
маникюром!
Маникюр на среднем пальце смотрелся отлично, и я поспешила его
продемонстрировать. Парень заткнулся, но я на всякий случай
задержала на нем темный взгляд. Про язву – это он верно заметил.
Забыл добавить «злопамятная»!
Отвернувшись к кафедре, раскрыла сумочку, достала тетрадь
и ручку. Снова посмотрела на Морозова. Нахмурилась, проследив за
его взглядом.
Прошел ровно месяц с тех пор, как мы познакомились, и я мысленно
дала ему срок ко мне привыкнуть и воспылать симпатией. Сегодня этот
срок как раз истекал, но Морозов по-прежнему меня не замечал.
Больше я с этим мириться не могла.
Я вспомнила нашу первую встречу и себя, словно пораженную
молнией…
Все было идентично сегодняшнему дню, только дата другая. Но та
же аудитория, общая лекция для двух групп, и тот же Василий
Юрьевич, пытающийся утихомирить расшумевшихся студентов.
