Пролог
— Теперь это моё дело, — заявляет
Рома, резко тормозит у обочины и набрасывается на меня с
поцелуями.
Я отвечаю, льну к нему, ласкаюсь
губами, задыхаюсь от нахлынувших чувств. И даже не успеваю понять,
когда Рома расстегнул на мне пуховик и задрал платье. Выплываю из
чувственного угара, когда рвутся колготки под его пальцами. Ахаю от
неожиданности.
— Я всё решу, сладкая моя, просто
отпусти ситуацию, — шепчет он мне в губы, ловит язык и стонет мне в
рот.
Мое сознание раздваивается: одна
половина хочет Рому вот прям здесь и сейчас, а вторая вопит, что мы
в машине, припаркованной на аварийке возле обочины, что это не
место для утех.
— Подожди, Ром, я не могу… —
побеждает вторая половина.
Рома сметает моё сопротивление
поцелуем.
Места в машине катастрофически мало.
Рома откатывает моё сиденье назад и, откидываясь, расстёгивает
ширинку. Член дыбится, натягивая ткань трусов.
От восторга моя чувственная половина
почти берёт верх над разумом. Меня ещё никто так откровенно не
хотел. Борис — тот всегда был приверженцем приличий, а больше как
такового опыта у меня не было. А Рома так горячо и открыто ласкает
меня взглядом, что я плавлюсь и почти поддаюсь на его
провокацию…
— Рома, пожалуйста… Я не могу
так.
— В смысле?! — Рома резко и довольно
грубо обрывает меня.
— Рома, там Слава ждёт…
— Он взрослый, проживёт без тебя
пару часов. А я сейчас скопычусь.
— Днём, у всех на виду — не
хочу…
— Ну пойдём домой.
— Нет, Ром, я пока ещё не готова.
Рома, дай мне время. — Пытаюсь поправить платье и сползти с Роминых
колен.
— Так уже сколько прошло? Ты меня
долго будешь мучать? — Лицо у него из расслабленного становится
злым, движения резкие.
— Я тебя мучаю?!
— Думаешь, легко спать с тобой и не…
трахнуть?
Так вот оно как? И как я, дурочка
наивная, этого сразу не поняла.
— Так ты только ради этого мне
помогал?!
— Конечно же, нет!
Конечно же, да! Ради чего ещё? Он
взрослый мужик, ему нужен разнообразный секс семь дней в неделю. А
тут я: и секса не даю, и домой при мне он никого не приведёт. Живу
в его квартире, работаю в его клубе. Незаметно для себя я оказалась
полностью в его руках.
— Я очень тебя хочу, — заявляет
Рома, но тут же поправляется: — В смысле, ты мне очень нравишься,
Полина.
В моей голове «ты мне нравишься»
почти равно «влюблён». Пытаюсь не утонуть в собственном
приторно-сахарном самообмане, но не получается. Моя симпатия к Роме
разрастается всё больше, затапливая потаённые уголки моей души и
смывая тревогу.
Рома подтягивает меня ближе. Мои
ноги широко разведены, и я отчётливо ощущаю степень его
возбуждения.
Но воспитание не даёт полностью
расслабиться, всё слишком быстро, слишком резко.
— Рома, остановись, пожалуйста.
— Да Поля! Ну что не так? — Его лицо
замирает маской, он оскаливается и с шумом выдыхает. — Чего тебе
ещё надо? Денег — пожалуйста, внимания — завались, признание — на.
Что ещё?
От Ромы исходит волна дикой,
необузданной силы и неудовлетворённого желания. Мне внезапно
хочется спрятаться.
— Я же не просила ничего, ты
сам…
—— Не просила. Я сам, да. — Рома
отстраняется, возится, поправляет джинсы. — Но я нормальный
половозрелый мужик! Мне надо…
— Так ты что, помогаешь мне только
ради того, чтобы я ноги перед тобой раздвинула?! — На меня как ушат
ледяной воды вылили. Хватаю ртом воздух и отшатываюсь, больно
ударяясь локтём о дверь.
— Нет! Но на какую-то компенсацию я
всё-таки рассчитываю! В знак благодарности.
Вот и выяснились настоящие Ромины
мотивы. А я-то уже придумала себе любовь до гробовой доски, белое
платье и имена детей. Размечталась. Ой дура! Какая же я дура!
— Компенсацию? То есть за место на
кладбище ты желаешь получить секс в машине, а за поминки — минет?
За решение вопросов с опекой я чем должна расплатиться? Аналом?
