Патриция Болдуин
– Ах, в воздухе витает любовь!
– Заткнись, клоун, – пробормотала я и покрутила шпажку с двумя оливками в своем бокале «Грязного мартини». – Достал болтовней.
– Что-что, милая леди? – Клоун приподнял брови и усмехнулся.
– Ничего.
Я сидела в одном из лучших ресторанов Нью-Йорка, ко мне наконец-то приехала лучшая подруга, а на пианино играл знаменитый рок-музыкант. Но о чем я думала? Как скорее сбежать, а также как сильно я злюсь на Астрид: она отошла со своим парнем, молодым и горячим профессором университета, а меня оставила в компании его друга – клоуна. Не верите? Джон Голдман точно клоун. Рыжие волосы? Есть. Улыбка от уха до уха? Готово. Заменить густую щетину на грим, добавить красный нос и надеть костюм с идиотскими пуговицами, а для этого сдернуть белую рубашку, под которой широкие плечи, крепкие бицепсы, подтянутый пресс и… и… Ненавижу британцев или, в его случае, наследивших в родословной ирландцев! Дело в том, что я сама отношусь к редкому типу «недобитых ведьм», то есть к рыжим, и как бы мне ни хотелось продолжить наш вымирающий вид, мужчины с огненными волосами меня не привлекали.
– Будь я клоуном из Америки[1], дела обстояли бы хуже.
Я прыснула. Черный юмор – моя слабость.
– Н-да… – Голдман сверкнул темно-карими глазами и схватил меня за колено, цепляя край изумрудного платья. – А ты похожа на кошечку – выпускаешь коготки.
Я скинула его руку.
– Кошечка? Серьезно? Я хотя бы проявила фантазию. Клоун.
Джон наклонился, опаляя мою шею горячим дыханием:
– Фантазию я проявляю в другом месте…
От его низкого голоса мой пульс участился, и я облегченно выдохнула, когда увидела Астрид и ее спутника – Дерека. Они вернулись в зал. Держались за руки. Выглядели такими влюбленными, что у меня запершило в горле. Я радовалась за подругу, но мои собственные демоны были не прочь подкинуть дровишек в костер болезненных воспоминаний.
Приглядевшись, я увидела на лице Астрид беспокойство, и собственные проблемы отошли на второй план. Асти мне как сестра, и я искренне взволновалась, заметив, что она накручивает на палец прядь каштановых волос, а Дерек мрачно смотрит серыми глазами.
– Что-то случилось? – опередил меня Джон.
Он перестал дурачиться, кривляться, манерно говорить и, не верится, стал похож на нормального человека!
– Мы остаемся в Хейстингсе, – ответил Дерек.
Они сели напротив, не расцепляя пальцев. Единое целое.
Я почувствовала жжение под ребрами, но отмахнулась от давно забытого чувства.
– В Хейстингсе? Почему? – спросила, глядя на Астрид.
Подруга обещала, что в январе они переедут в Нью-Йорк.
– Асти?
Она не ответила и потерла переносицу – старая привычка, пару месяцев назад Астрид перестала носить очки.
– Кое-что произошло, – Дерек посмотрел на меня недоверчиво.
– Ей можно рассказать, – подала голос Астрид.
Я напряглась.
– Что рассказать?
– Вы убили человека? – попытался разрядить обстановку Джон.
Ни Астрид, ни Дерек не рассмеялись. Если бы мы не сидели в шумном ресторане, то над нами бы повисла оглушающая тишина.