Лето 215 года. Одинокие острова. Остров Дорн.
В небе над островом кружило двое драконов. Один серебряный, второй – бирюзовый. Огромные, изящные, с легкими полупрозрачными крыльями они танцевали и, казалось, вырисовывали волшебные узоры.
Под ними среди скал и зеленых холмов раскинулась деревушка домиков на тридцать. Крыши покрывала пестрая черепица, в аккуратных двориках благоухали цветы…
Все, кто был в этот час в деревне, высыпали на улицу и застыли, глядя в небо. Пестрая разномастная толпа, среди которой попадались верзилы под два с половиной метра ростом, потомки гномов – не выше полутора метров, рогатые правнуки сатиров и люди с жесткими, точно тоненькие веточки волосами, унаследованными от дриад. Детишки визжали от восторга, взрослые хлопали в ладоши, приветливо махали руками. Несколько женщин побежали в дома за пирогами…
Тут наконец драконы стали спускаться.
Ослепительно рыжий староста деревни (он же глава Одиноких островов) выбил громкую дробь своими козлиными копытцами и крикнул:
– Освободите площадь!
Все, кто стоял на главной площади, кинулись врассыпную, а драконы, кружась и танцуя, опустились еще ниже. Уже можно были разглядеть их огромные глаза, в которых плескался расплавленный металл, удивительные выросты на голове, образующие брови и бороды. Драконы были прекрасны, как сон, как ожившая мечта. Казалось, от них даже пахло свежестью.
Немолодой мужчина по имени Лесной Кот невольно протянул руку к подлетающему серебряному красавцу. Дракон изящно повернул голову, приоткрыл рот… Толпа охнула и отпрянула при виде разявившейся вдруг зубастой жуткой пасти, но было поздно: Лесной Кот даже не вскрикнув исчез у серебряного змея в глотке! Жена его, Совушка, как раз с пирогами из дому выходила. Поднос выпал, пироги разлетелись, а женщина застыла на пороге: в лице ни кровинки, только глазами хлопает – поверить не может!
Бирюзовый меж тем сделал резкий выпад – хоп! – и проглотил красавицу Мальву…
Первой очнулась Ирис – дочка покойного Ветра. Схватила детей и с криком понеслась к скалам. Тут и остальные словно очнулись. Заметались, хватая детей… Только драконы в тот раз никого больше не тронули. Взмыли в небо и улетели за море…
Северное побережье Акабского залива. 1918 год.
Стоял жаркий июльский полдень, раскаленный воздух обжигал легкие, пахло морем, водорослями, табаком и восточными специями. Со стоящего у пристани старого потрепанного фрегата с паровым двигателем сошел высокий светловолосый матрос. Его лицо раскраснелось от гнева, серые глаза метали искры:
– Чтобы вас осьминог сожрал, висельники проклятые! – крикнул он, обернувшись к фрегату, показал неприличный жест и зашагал прочь.
– Эй, мистер! Мистер! – кричали местные мальчишки и зазывалы, но матрос лишь сердито зыркал на них и шел дальше. Что-то в лице моряка заставляло шумных арабов не подходить к нему слишком близко.
– Эй, морячок! – раздался вдруг женский голос. – Моя думать, тфой ром хотеть!
Матрос поднял голову. Перед ним стояла невысокая смуглая улыбчивая девица с длинными распущенными волосами. Не слишком красивая, крепкая, круглолицая, одетая в синюю короткую кофточку, выгодно подчеркивающую грудь, синюю юбку и шальвары.
Остальные зазывалы зашикали на девицу и заголосили:
– Лучший ром и вино! Мистер!
– Мистер, гостиница!
– Красифые дефочки!
– Опиум, мистер! Отличный опиум! – грубоватый пацан оттолкнул девицу в сторону и попытался схватить матроса за руку.
– А ну цыц! – рявкнул моряк, двинул пацана плечом и шагнул к простоволосой девице.
– Гашиш есть? Гашиш, понимаешь?
– Фсё фсё понимать! – хихикнула девица. – Идем! Гашиш хорош! Угости! – шаловливо улыбаясь девушка пошла вперед.
