Предисловие переводчика
Заокеанский Сион и романтический вздор
Английский писатель Израиль Зангвилл (1864 – 1926) родился в Лондоне в семье еврейских эмигрантов из Российской империи. Одаренный юноша получил еврейское и английское образование. Карьера Зангвилла отмечена успехами всех его начинаний: журналист, редактор, поэт, переводчик, писатель, драматург.
Активный сионистский деятель, Зангвилл был духовно близок Теодору Герцелю и держался идеи “земля без людей для людей без земли”. Иными словами, пустынные пространства Канады, Австралии, Уганды, по мнению Зангвилла, больше годились на роль Сиона, нежели населенная мусульманами Палестина. Заглядывая в будущее, Зангвилл в беседе с Зеевом Жаботинским высказался в том смысле, что будет великой глупостью создавать еврейскую родину, как страну двух народов, ибо такое государство станет источником бед и страданий для обоих соседей.
Израиль Зангвилл писал на английском языке. Его плодовитому перу принадлежат романы, пьесы, стихи, публицистика, переводы. Блестящие произведения о жизни еврейской бедноты Лондона (“Дети гетто”, “Король шнореров”) принесли Зангвиллу славу англо-еврейского писателя и почетное прозвище “Диккенс еврейского гетто”. Эти романы, а также некоторые из его очерков были переведены на русский язык в конце 19 века. Современному русскоязычному читателю Зангвилл известен, как мастер детективного жанра (“Тайна Биг Боу”).
***
Пьеса “Плавильный котел” снискала Израилю Зангвиллу непреходящую популярность за океаном. Взяв названием пьесы известное прежде выражение, Зангвилл ввел его в широкий оборот и превратил в яркую метафору, метко выражающую квинтэссенцию превращения разноязычных толп иммигрантов в единую американскую нацию.
Семья молодого и талантливого еврейского музыканта Давида Квиксано, главного героя произведения, погибла в Кишиневском погроме. Давид бежал из Российской империи в Америку. В Нью-Йорке он встретил русскую аристократку Веру Ревендаль, тоже иммигрантку. Молодые люди полюбили друг друга, ветер американской свободы смел ложные барьеры в их головах, и вот уж Давид и Вера готовы соединить свои судьбы узами брака – вещь невероятная на их прежней родине.
Перипетии борьбы новаторских и ретроградных идей, юмор и сочная характеристическая речь многочисленных персонажей – всё это цепко удерживает внимание зрителей и читателей пьесы. Давид Квиксано славит Америку, сжигающую в топке плавильного котла старые воззрения и былые страхи беглецов из Европы – итальянцев и ирландцев, греков и русских, евреев и армян – всех, кто добрался до спасительного берега Нового Света.
Америка представляется Давиду истинным Сионом: здесь, в стране свободы и равенства наций, евреи отбросят ставшие ненужными архаичные традиции и предрассудки и станут, как все, американцами.
Имевшая оглушительный успех пьеса не избежала упреков. Ассимиляционные лозунги рассердили еврейских активистов, и, успокаивая их, Зангвилл писал, что антисемитизм и религиозные догматы уносят ассимиляцию в туманную даль времен.
Вдохновенные речи Давида, горячие и логичные вместе, режут ухо холодного скептика. Один из английских литературных критиков назвал их “романтическим вздором”. Вступившись за своего героя, Зангвилл парировал: тот, кто не представил себе ужас и унижение людей, прятавшихся по чердакам и погребам, трепетавших от страха перед ревущей пьяной толпой, тот не поймет неподдельного восхищения свободой русских евреев, неисправимых оптимистов.
После первого представления в 1908 году пьеса “Плавильный котел” была сыграна на многих театральных подмостках Америки. Она ставилась в университетах и колледжах, издавалась в печатном виде, цитировалась политиками, журналистами, проповедниками. Пьеса оказала неоценимую услугу нации, напомнив американцам о высоких мечтах отцов-основателей.
