Глава 1
Взгляд… Холодный, презрительный.
Внутренний голос шепчет: «Убирайся, пока цела!», но я остаюсь.
Сдерживаюсь усилием воли.
«Ну не убьют же тебя, – убеждаю саму себя. – А кроме Вепря
надеяться не на кого», – добавляю в который раз избитую фразу. Но
что делать, если это правда. И только он, стоящий напротив меня
Родион Веприцкий, обжигающий синью ледяных глаз, холеный,
изысканный и властный, может помочь мне. Я пялюсь на белоснежную
рубашку. Слегка смятую. Расстегнутую чуть ниже груди. Замечаю
черные волоски и ловлю себя на мысли, что хочу их погладить.
«Совсем сошла с ума, идиотка», – пытаюсь совладать с собой и
обдумываю каждое слово, прежде чем открыть рот.
Вепрь... Я помню, как еще в школе боялась пройти мимо, когда он
стоял на крыльце. Высокий старшеклассник с забранными в хвост
черными волосами и с потертым рюкзаком за плечами. Ребенком, в свои
восемь или девять лет, я ощущала исходящую от него угрозу и все
стремилась обойти десятой дорогой, нутром чувствуя, что добром для
меня знакомство с этим типом не кончится.
– Я разберусь, – холодно бросает он охраннику и тем самым
приводит меня в реальность. Дверь хлопает за спиной, и я остаюсь
один на один с весьма страшным зверем в человеческом обличье.
– Это хорошо, что ты пришла ко мне, – улыбается он с издевкой. –
Я искал тебя, красавица… Долго искал…
Вепрь подходит ближе. И я замечаю легкую седину в коротко
стриженном ежике. Мешки под глазами. Устал, наверное. Вон и рубашка
выпущена из брюк и стакан виски в тонких красивых пальцах. Родион
отставляет спиртное в сторону и в два шага оказывается рядом. Я уже
открываю рот, чтобы попросить о помощи, когда он берет меня за
подбородок и резко бросает:
– Заткнись и слушай.
Я стою перед ним как школьница. Дрожу, как та дурацкая
третьеклашка. И даже слова не могу вымолвить.
«Что за номера?» – хочется выкрикнуть мне. Но язык прилипает к
небу и челюсти стискиваются как по команде.
– Из-за твоих выходок я понес урон. Ну коли сама пришла,
то знаешь, наверное, – хрипло говорит он и слегка сжимает пальцами
мое лицо. – По большому счету тебя нужно грохнуть, – сипло заявляет
Веприцкий. – Но время прошло. Я остыл. Вернешь бабки, что дуром из
меня вытрясла, заплатишь моральную компенсацию и вали на все четыре
стороны. Попадись ты мне под руку даже год назад, – шепчет
угрожающе, – я бы из тебя чучело сделал и на входе в клуб поставил.
Чтоб другим неповадно было…
– В чем дело? – вырываюсь я из крепких пальцев. – Вы меня с
кем-то путаете… Мне посоветовали к вам обратиться за помощью. Но
теперь я понимаю, что не стоило надеяться, – раздраженно бросаю я и
разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Здесь без моего разрешения никто и шага не сделает, – рычит
он, хватая меня в охапку. – И мне плевать, что ты понимаешь, а что
нет. Кроме меня, тебя опознали мои ребята. Поэтому перестала
ломаться и давай поговорим серьезно. Вернее, я излагаю, а ты
мотаешь на ус. Поняла?
– Это бред, – мотаю я головой и тут же, повинуясь движению
крепкой руки, падаю в кресло.
– Заткнись, – рычит Веприцкий. – Больше повторять не стану.
Залеплю рот скотчем. Или найду ему другое применение. Поняла?
Я киваю и только сейчас замечаю, как по моим щекам льются
слезы.
«Твою мать, Вепрь! Твою мать! – мысленно шепчу я, стараясь
собрать себя в кучу. – Глупо показывать противнику свой страх.
Иначе начнет куражиться, не остановишь».
Я смотрю на крепкую спину взрослого мужика. Властного и
красивого. С накачанным торсом и вроде неглупого – и чувствую
жалость.
«Сколько ему? Кажется, нет еще и сорока, – пытаюсь прикинуть
мысленно. – Если я училась в третьем классе, а он в одиннадцатом,
то ему сейчас примерно тридцать восемь. Молодой еще, а уже
свихнулся! – думаю я. – С момента как ты, придурок, закончил школу,
мы не виделись, – усмехаюсь про себя. – Что я тебе могла задолжать,
если жила в Америке? Какие еще долги, Родя? Ладно, разберемся», –
решаю я и замираю, когда надо мной наклоняется Веприцкий. Подает
мне точно такой же стакан, как и у него самого.
