Солнце катилось к горизонту, окрашивая лица сидящих на каменистой площадке людей в багровые тона. Каждый из них занимался своим делом, не подозревая, что вместе с солнечным теплом навсегда уйдет их привычная жизнь. Сейчас массивные носы втягивали запах жарящегося мяса, вытянутые вперед широкоскулые лица поворачивались к вождю в ожидании знака к пиршеству. Наконец тот, бросив взгляд на светило из-под нависших мохнатых бровей, медленно встал и начал ритмично ударять древком копья о землю. Следом поднялся второй охотник племени, затем третий, пока все шестеро взрослых мужчин не встали полукругом.
Женщины откатили от костра тлеющие бревна, заостренными камнями и палками сняли верхний слой земли. Общими силами достали из ямы две ноги лошади, завернутые в широкие листья, и одна из них разделила мясо между мужчинами на неравные части. К каждому из шести глав семьи подошли женщины и дети. Мужчины, оставив для себя мяса, оставшуюся часть разделяли между своими женщинами, те повторили то же самое с детьми. Племя принялось за еду.
На краю площадки рос невысокий кустарник. Хотя листья только начали появляться на хрупких веточках, прошлогодняя лоза дикого винограда надежно скрывала четырех незваных гостей – похожих на мужчин на поляне, как родные братья. Они делали все, чтобы быть незаметными до поры до времени – лежали на животе, не шевелясь, вот уже несколько часов. Два молодых изредка немного поднимали глаза и разглядывали девушек.
Племя заканчивало ужин, когда солнце наполовину провалилось за край земли. Обглоданные кости свалили в костер – они были прекрасным топливом, особенно в той местности, где дерево встречалось нечасто. Вместо ароматного дыма по поляне поплыл смрадный запах горелой кости, но языки огня заплясали веселее и костер охотнее делился своим жаром с людьми. Мужчины, уставшие от дневной охоты, разморенные сытным ужином, присматривали себе место для сна поудобнее. Женщины кормили детей, собирали разбросанные вещи и раскатывали спальные шкуры.
Когда сумерки окончательно накрыли поляну, и на ней перестали слышаться шорохи, старший мужчина в кустах знаками указал каждому из своих сопровождающих на его противника. При этом себе самому и второму взрослому охотнику он выбрал сразу по две цели – охотников постарше, оставив ребятам по одному их ровеснику. Силы были неравны, поэтому главными помощниками ночных нападающих были темнота, внезапность и опыт. По знаку все очень медленно и абсолютно бесшумно поползли вперед.
Первым дозорным, как и всегда, остался самый молодой охотник племени. Это была наиболее легкая часть дежурства – еще не все окончательно заснули, огонь горит ярко, ночные хищники пока не вышли на охоту. Более опытный охотник непременно почувствовал бы присутствие злоумышленников – эти люди обладали прекрасным слухом и отлично запоминали характерные для местности звуки. Хруста небольшой сухой веточки хватило бы старшему соплеменнику, чтобы обойти вокруг поляны с проверкой и уловить чужой запах. Но долгий переход, утомительная охота на быстроногих лошадей, доставка мяса на стоянку – все это лишило юного дозорного сил и внимательности. Он смотрел слипающимися глазами в рыжие хвосты костра, когда услышал дикий женский крик.
Мальчишка не успел узнать, в чем дело. Вскочив на ноги, он ощутил жуткий треск в голове, и блики огня навсегда погасли в глазах, залитых кровью из проломленного черепа. Одновременно с ним погибли или были смертельно ранены еще трое мужчин его племени. Оставшиеся двое – вождь и один из молодых – успели схватить оружие, как и несколько женщин. Но чужаки, не обращая ни на кого внимания, набросились все вместе на вождя. К тому моменту, когда последний охотник племени понял, что происходит, вождю уже мало чем можно было помочь. Нападавшие скомандовали всем отбросить оружие и сесть на землю. Оставшегося охотника сразу добили копьем. Старший, прихрамывая, вытащил из костра ярко горящую ветку и протянул ее своему взрослому соплеменнику со словами:
