– Что такое? Стреляли, что ли?..
– Покушение! Двоих замочили!
– Разойдись, опасно!
– Вон один мигает – живой. Тащите его из-под трупа!
– Мигает? Дура, это агония!..
– Посторонних вон! Машина заминирована!
– Что за хрень? Второй тоже мигает!
– Разуй глаза: он помер!
– Как помер? Да где же они все? Отодвинься! Не видно!
– Не наступите на руку! Зарезали депутата Снупаренко!
Что могут кричать случайные свидетели страшного происшествия, кроме ерунды? Ведь им приходится на все глядеть издали.
Охранники торгового комплекса «Фурор», сцепив руки и образовав нерушимый хоровод, стали теснить очевидцев на тротуар. Воздух весело пах порохом.
– Опасно! Разойдитесь! – требовали охранники.
Толпа только прибывала от этих призывов. Вдруг из первых рядов донесся бодрый старушечий голос:
– А я видела, как тут шастали двое в кепках. Вы бы, парни, чем на месте толкаться, за мусорку бы сходили. Эти двое на мусорку пошли…
– И до сих пор сидят там в дерьме, – саркастически закончил один из охранников.
Он животом отодвинул активную старуху в толпу и стал бдительно вглядываться куда-то поверх голов.
– Сходили бы, ноги не отвалятся. Так, на всякий случай, – посоветовал кто-то сиплый.
– Ну и сходи, если дурак.
– И схожу!
Илья наблюдал суматоху как зачарованный. Казалось, что все это устроили специально для него. Становилось все интересней и интересней. Только блюза он уже не слышал – то ли машину повредил взрыв, то ли крики заглушили музыку. Но и без музыки было на что посмотреть.
В своей тени Илья был уверен, что сам он тоже просто тень. Он даже чувствовал себя неуязвимым зрителем, который щелкает себе беспечно мышью и меняет картинки на мониторе.
Так продолжалось, пока совсем рядом не возникли какие-то двое. Кто они были, Илья не разобрал – они просто вырезались громадными черными силуэтами на фоне освещенного «Фурора». Силуэты были безлики, но не бесплотны: они тяжело дышали, потому что минуту назад кричали всякую чепуху, а еще раньше долго пили пиво. Земля под ногами незнакомцев содрогалась так основательно, что Илья чувствовал это своими подошвами.
Когда позже Илья вспоминал этот вечер, то всякий раз кусал локти. Ведь можно было просто вжаться в стену склада и затаиться. Тогда двое гигантов не заметили бы его – никого они не искали, а просто бегали вокруг «Фурора», возбужденные шумом, криками и неразберихой.
Но Илья, застигнутый врасплох, не успел пораскинуть мозгами. То, что за спиной у него помойка, о которой говорила бдительная старуха, он тоже забыл. Вернее, о помойке он совсем не думал. Зато он видел, что какие-то двое бегут прямо к нему.
Бессловесные первобытные инстинкты проснулись намного раньше разума: Илья подпрыгнул на месте и неожиданно для себя побежал прочь.
– Ага! Вон он! – сипло возликовал один из гигантов.
– Вау! – поддержал его напарник.
Помойку, указанную старухой, Илья миновал, что называется, на автопилоте. Там не было никаких двоих в кепках – лишь несколько кошек, одинаково серых в темноте, лениво прыснули из баков.
От помойки Илья свернул на длинный тротуар, обсаженный тополями. Эта аллея вела к его дому. Если бы он мог соображать, то просто шарахнулся бы в ближайшие знакомые кусты. Затем хорошо было бы попетлять по дворам и скрыться на каком-нибудь пустыре.
Однако Илья все бежал и бежал по прямой дорожке, высветленной бледной луной. Тени тополиных стволов лежали на асфальте, как неровные черные шпалы. Казалось, о них можно споткнуться. Илья двигал ногами с усилием – так бывает во сне.
Думать он совсем не мог. Его объял страх: сначала внутри, в груди, вдруг оплыло и потекло что-то вроде куска мороженого. Потом коленки сделались чужими, а шаг неуправляемым. Бег Ильи оказался настолько плох, что он все еще ощущал свою длинную фигуру на проклятой аллее, рядом с очередной помойкой, тогда как его мысль и душа уже ловко заворачивали за угол, где начинались безопасные людные места и стоял его собственный дом. Домой хотелось сейчас, как никогда.
