Кажется, пробка рассасываться не собиралась... Уставшие после
трудового дня и слегка измученные жарой водители обречённо сидели в
своих автомобилях, с тоской глядя на то, как день превращается в
вечер, а солнце медленно скатывается к линии горизонта.
Я похвалила себя за то, что у меня хватило ума не отправиться в
путь, нацепив свой довольно громоздкий карнавальный костюм. Сейчас
на мне были майка и шорты, и с тех пор, как дневная жара начала
спадать, я чувствовала себя абсолютно прекрасно.
Моё ярко-синее бальное платье в стиле рококо было аккуратно
разложено на заднем сиденье. Там же лежали ажурные чулки, телесного
цвета лодочки на шпильке, светло-русый высокий парик и бархатная
чёрная маска.
Я ехала на карнавальную ночь в университетский кампус. Праздник
этот ежегодно проводился в самую короткую ночь в году, но посещать
его можно было только тем студентам, которые уже окончили как
минимум три курса университета.
Я как раз недавно сдала сессию и перешла на четвёртый курс.
Сегодня состоится первое почти светское мероприятие, которое я
решила посетить с тех пор, как... С тех пор, как моя жизнь
поделилась на "до" и "после".
Конечно, между "до" и "после" тоже кое-что происходило, в
течение целых двух недель. Именно от последствий этих двух недель я
и не могла избавиться на протяжении целого года.
И вот сегодня опять двадцать первое июня, и опять у Ольги день
рождения. Но теперь я совершенно не обязана присутствовать на этом
празднике жизни и общаться с "нужными" людьми. Так что Антон,
который по-прежнему волочится за мной, а мои и его родители
всячески этот процесс поощряют, будет разочарован.
Да, прошёл целый год. Или всего год, а не целая жизнь? Прошёл
год с того момента, как я села в машину Матвея Белова, будучи
невинной и немного наивной дурочкой. А через две недели он высадил
меня у дома родителей. Выкинул из своей жизни, в которую сначала
забрал без спроса, фактически не оставив мне выбора.
Тогда, по прошествии двух недель, я была уже совсем другим
человеком. Невинной дурочки и след простыл. Её место заняла молодая
женщина, которая знает, как доставить удовольствие мужчине. Но не
всякому мужчине, нет! Одному-единственному. Тому, чьё тело она
изучила в мельчайших подробностях, знала наизусть каждый
миллиметр.
Знала, что нравится любимому больше всего. Научилась
доставлять ему максимальное удовольствие и удовлетворение. А он так
же изучил её, и она перестала быть не только хозяйкой собственного
тела, превращаясь всякий раз в послушный воск от одного лишь
прикосновения. Она, то есть, я перестала быть хозяйкой собственного
сердца. Этот жалкий трус оказался ещё и вором, похитившим моё
сердце. И я даже не знаю, где оно теперь. Но точно не при мне,
потому что я перестала чувствовать.
Матвей, зачем тебе моё сердце? Верни его уже! Ведь я выполнила
свою миссию на все сто. Отыграла в придуманном тобой спектакле от и
до. Из меня получилось прекрасное орудие твоей идеальной мести, я
не подвела тебя. А потом отправилась домой, на заслуженный отдых,
как вышедший в тираж провинциальный клоун.
Ни о чём я сейчас не жалею так сильно, как о том, что рассказала
тогда тебе, Матвей, о своих чувствах... Да что там! Я готова была
на коленях за тобой ползти, лишь бы ты позвал меня. Лишь бы снова
прикоснуться к тебе, почувствовать запах и вкус твоей кожи, ощутить
твои руки и губы на своём теле. Дура! Наивная идеалистка.
Матвей ушёл так же, как появился. Как в старой песне: из
ниоткуда и в никуда. За прошедший год я ничего не слышала о нём, не
получила ни единой весточки. Я даже не знаю, жив ли он вообще. А я
жива. Правда, иногда не могу понять, зачем.
Конечно, сейчас приступы тоски и боли приходят всё реже. Но
иногда приходят. Вот и сегодня я поехала на этот праздник, чтобы не
быть с самой собой и не думать. А если бы поехала на приём по
случаю дня рождения Ольги, то вспоминала бы и думала ещё больше.
Ведь всё началось именно там и тогда.
