Почти идеальный мир

Необходимо, чтобы Зло существовало и угрожало Добру, чтобы Добро стало Добром и предстало во всей красе.

Шарль Пепен[1]

Laurent Gounelle

UN MONDE PRESQUE PARFAIT

Copyright © Mazarine, 2024

All rights reserved

Перевод с французского Ольги Егоровой

Оформление обложки Вадима Пожидаева

© О. И. Егорова, перевод, 2025

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство АЗБУКА», 2025 Издательство Азбука®

Солнце все никак не могло набраться решимости, и казалось, что его вот-вот одолеют нагромождения белых облаков, сгущающихся на ветру. Однако то и дело мощные потоки золотого света все же достигали земли, словно пытаясь проникнуть до самых ее недр.

Давид закрыл глаза.

Он закрыл глаза, но это не помогло. Совесть не замолчит, все попытки забыть то, что Давид теперь знает, будут тщетны. Ему предстояло испытание, которого никак не смягчить. Предстояло важнейшее решение, которого никак не избежать. А ведь принимать решения он остерегался всю жизнь.

Он бы, пожалуй, предпочел ничего не знать, не задавать себе никаких вопросов, ни в чем не сомневаться и дальше с удовольствием пребывал бы в неведении, наслаждаясь сладостью иллюзий и ленивым душевным покоем.

Но жизнь хитра и упряма. Она норовит осветить все темные уголки души, рассыпая по дороге события, которые вынуждают нас приручать своих демонов. Невозможно лишить себя опыта, к которому стремится душа. Невозможно жить счастливо, избегая уроков, которые должна преподнести жизнь.

Давид открыл глаза.

Решиться.

Его вынуждают решиться. Вынуждают рубить с плеча, сделать выбор, который изменит всю его жизнь в корне.

Это же настоящая пытка.

И надо вынести ее, чтобы почувствовать себя человеком и доказать, что ты человек…

Десятью днями ранее

21:04. Госпожа президент неподвижно сидела за своим столом, нахмурив брови и подняв глаза на стоящего перед ней начальника разведслужбы, седовласого тонкогубого человека в очках с толстыми стеклами. Сообщи он сейчас о неминуемом начале ядерного апокалипсиса, лицо его осталось бы такой же непроницаемой ледяной маской, а голос звучал бы так же нудно и монотонно.

– Когда это произойдет? – спросила она.

– Совсем скоро. Если повезет, через два-три месяца, а может быть, через несколько недель.

Она, не шевелясь, молча смотрела на него, и мысли у нее в голове неслись бешеным аллюром.

– Благодарю вас.

Начальник разведслужбы вышел, а она тотчас же поглубже устроилась в кресле и медленно развернулась на нем к окну. За окном в полумраке тускло поблескивала и еле заметно раскачивалась недавно сплетенная пауком паутинка.

А где-то вдалеке безмятежно билось сердце города. На всех этажах высоток светились огни. Большинство жителей сидели по домам, безмятежно приникнув к экранам телевизоров. Остальные отправились кто расслабиться, кто поразвлечься. Все были счастливы в своем почти идеальном обществе, которому удалось избавиться и от печали, и от страданий. В этом высокоразвитом обществе, которое приняло решение использовать свои фантастические открытия и достижения во благо народа.

Госпожа президент сделала медленный, глубокий вдох.

Мир вот-вот пошатнется, но никто этого не замечает. Никто не ведает, что происходит, не знает об угрозе беды, последствия которой скажутся на всех. Нарушится равновесие во всех структурах, в каждом предприятии, организации и общественной службе. Никто и представить себе не может, какая надвигается катастрофа, и одна госпожа президент знает, как ненадежны и шатки чаяния избежать этой катастрофы. Не крепче тонких нитей паутины.

«Знай мы раньше, что эта система имеет ахиллесову пяту, разве позволили бы мы такому обществу развиться и в результате стать настолько уязвимым?» – спросила она себя, снова вздохнув.