Костер медленно догорал и хруст сухих поленьев и еловых веток, давал согреться сотрудникам не большой экспедиции. Профессор истории и геологии цивилизаций по внешним мирам Эдгар Нечаев, смотрел на худенькую дочь и вспоминал свою жену. Как они похожи внешне, есть ли твердость характера у этой двенадцатилетней девочки? Возможно, дочка не по годам взрослая, склонна к языкам, в отличие от его жены Эллы. Та носила скверный характер, он любил ее конечно, но сильного влечения, не испытывал, скорее была привычка. Всё было бы хорошо, если дочь пойдет по его стопам.
К нему подошел суховатый в теле старик и, косясь на девочку, загадочно спросил:
– Это твоё счастье? Красивая, точно принцесса.
Эдгар почесал переносицу носа и, пожав плечами, сухо ответил:
– Да. Только, кому достанется, такое счастье, ты погляди, худышка, вся в мать, а почти взрослая, уже двенадцать.
Старик присвистнул и отошел в сторону, снова косясь на белокурую девочку, которая рассматривала небольшие кусочки цветных кристаллов. Девчонка сидела на маленьком складном стульчике и не обращала ни на кого внимание.
Эдгар снова посмотрел на свою дочь и добродушно крикнул:
– Ну что, худышка, иди, насобирай ещё еловых веток и давай там аккуратнее, не заблудись.
Девочка кивнула головой и весело пошла в сторону хвойного леса. Неожиданно она вспомнила, что нужно взять компас и вернулась в лагерь, что расположился на зеленой поляне, около проточной речушки. Стояли уже две недели, сотрудники занимались внешним порталом, в малой точке леса и собирали остатки пыли и пыльцы от неожиданного его закрытия. Девочка прошла мимо палаток и около одной, вдруг резко остановилась, услышав тревожный голос отца:
– Да нет,… говорю же, Элла ничего не знает,… да и дочь взял нарочно… послушай, я скоро приеду и мы решим этот вопрос. Да… конечно,… обязательно, когда исполниться двадцать, я вручу ее вам, как подарок. Надеюсь, он будет рад. Хорошо… мне нужна эта сумма, мы приближаемся к цели. Господин Кронос, за девочку не беспокойтесь, обязательно… хорошо,… жене большой привет.
Телефонный разговор закончился, мыском ботинка, мужчина пнул несколько мелких камней и выругался:
– Вот черт, выдать дочь замуж, за, … чёрт, но, как нужны эти деньги. Блин, что же делать теперь, что скажет Элла?
Девочка осторожно отступила назад, она всё поняла и рассудила своим еще детским, не окрепшим умом, нарисовав себе яркое воображение происходящего. Её маленькая жизнь решена и что отец, уже обозначил ей с кем-то помолвку, а может быть, и отдал кому-то в жены, в чей-то гарем. Даже сотрудники иногда колко подшучивали над ней и было обидно, что отец не жалел её, а то же мог пошутить и похлещи их.
Она бежала далеко в лес, по цветочному лугу, по траве, где стрекотали кузнечики, а голубизна неба не закрывало не одно облачко. У старой сосны, она на пару минут прервала свой бег и, облокотившись об нее, заплакала навзрыд. Ей было страшно и досадно, даже больно внутри, ей казалось, что её предали, но в чем смысл сего предательства, она не могла понять, не была взрослой.
– Папа, папочка, ну почему, почему, ты продал меня за жалкие деньги. Все расскажу маме, как ты мог, – причитала она, размазывая слезы по красивому округлому лицу.
Плечи девочки судорожно дрожали, и слышался монотонный и жалобный всхлип.
– Эй! Ты чего орешь так? Всю охоту испортила, – раздался мелодичный голос. – Ты взрослая, а воешь на весь лес.
